Жизнь и деятельность Архиепископа Андрея (Князя Ухтомского) - [33]

*Владыка Аввакум некоторое время подолжал преподавать в 1-й уфимской трудовой школе, являясь на уроки в монашеском одеянии.

92

одновременно борясь с живоцерковниками.

Уфимские сторонники обновленчества всполошились и решили открыть ответные действия. Их орган «Церковный рассвет» кратко описывает события тех дней: 14 ноября 1922 года в присутствии тогдашнего уполномоченного Высшего Церковного Управления*, протоиерея В. Лобанова «состоялось экстренное вследствие приезда и деятельности в Уфе бывшего Уфимского еп. Андрея собрание градо-уфимского духовенства. На этом собрании, по всестороннем обсуждении вопроса об отношении к ВЦУ, духовенство г. Уфы постановило:... признать ВЦУ» (413, 9-10). Затем было созвано экстренное епархиальное собрание 14-18 декабря 1922 года, на котором условно признали ВЦУ 31 и не признали 29 делегатов. И это несмотря на отбор представителей на съезд сторонников «Живой Церкви» (479,12). Обновленцы в Уфе действовали теми же методами, что и их единомышленники в столицах. Первым делом они обратили внимание властей Башкирской АССР на «контрреволюционную» деятельность еп. Андрея и его сотрудников и инспирировали в Уфимской газете «Власть труда» статью под названием «Церковные дела-делишки». Осведомители от обновленчества сообщали: «Высшее церковное управление предписало Уфимскому епархиальному управлению командировать от Уфимского епархиаль -ного управления на съезд в Москву, имеющий открыться 25 декабря нов. ст. 1922 г. Таковым был избран и послан член Уф. епарх. упр. о. Михаил Севастьянов. На днях епархиальное управление получило от него телеграмму следующего содержания: «Положение В.Ц.У. прочно. В состав его входят представители всех трех групп на равных правах. В.Ц.У. признается всеми епархиями. Всероссийский церковный собор будет в мае 1923 года. Число представителей на него от каждой епархии еще выясняется. Все хиротонисанные еп. Андреем и его ставленниками, так называемые «Уфимские епископы» вместе с еп. Андреем будут судимы вышеуказанным собором. В связи с этим автономная

* Узурпированного группой «Живая церковь» во главе с Красницким.

93

церковь в Уфимской епархии недопустима» (467, 19). Обновленческий журнал «Церковный рассвет», определив, что «статья по существу правильная», перепечатал ее и фальшивка священника Севастьянова стала всеобщим достоянием.

Таким образом предпринимались попытки ошельмовать еп. Андрея, его работу перед властями и указать клиру и мирянам на «антигосударственную» сущность деятельности апрхиерея. Если же обычная клевета и травля не вызывали ожидаемого результата, то уфимские обновленцы поступали обычным для «реформаторов» путем — прямыми доносами власть имущим. Например, неожиданно был арестован Уфимский благочинный священник Нарциссов, на что удовлетворенное обновленческое руководство немедленно отреагировало решением о его увольнении «за агитацию против ВЦУ и в связи с его престом» (449 а), тем самым грубо поправ церковные каноны и постановление Собора 1917/1918 гг. о недопустимости обращения к гражданским властям в ходе решения внутрицерковных вопросов.

В противовес еп. Андрею обновленческое ВЦУ утвердило епископом Уфимским Николая Федоровича Орлова, вдового протоиерея Новокладбищенской Скорбященской церкви г. Уфы, тем самым положив начало многолетней чехарде перемещений обновленческих архиереев в епархии.

А еп. Андрей вновь оказался «в узах», определенно при содействии обновленцев.

Непрерывную борьбу вели сторонники новой церкви сб ставленниками еп. Андрея. Так, газета «Власть труда» предоставила место для статьи некоего «случайно второй год проживающего в г. Уфе» Алексея ППравдина, который характеризовал себя «знатоком Св. Писания и вообще церковных законов». Этот борец за чистоту православия, опираясь на сплетни и клевету, перемежавшиеся в его филиппике со ссылками на каноны, обвинил уфимских епископов в самочинии и расколе, отверг их право на руководство паствой. А. Правдин прямо указывал, что епископы Иоанн, Марк, Трофим и Аввакум «действуют под флагом патриарха Тихона» (323) и тем самым наводит

94

власти на ту мысль, что их деятельность подпадает под определение декрета ВЦИК от 18 августа 1922 года, грозящей передачей подобных дел в «Особую комиссию Н.К.В.Д. для высылки их в административном порядке с заключением на 3 года в лагерь принудительных работ» (373, 5-6).

Те же цели преследовал безымянный автор в той же газете, но уже в номере от 24 ноября 1923 года, указуя на существование трудовых коммун в бывшем уфимском Благовещенском и Бирском «Кустиках» монастырях, где принимают «попов и архиереев Тихоновского согласия, т.е. контрреволюционного направления». Доброжелатель, ясно представляющий единство взглядов обновленчества и государственных органов в этой области, советует: раз Собор 1923 года «признал недопустимым пребывание монастырей в городах, то давно пора обратить на это внимание и Соввласти» (340). Власти обратили и последовали рекомендациям...

Игнорируя распоряжения законного руководства русской православной Церкви, обновленческие деятели обвиняют уфимских епископов в самочинной автокефалии и сильно раздражаются.что те, опять же с благословения патриарха, апеллируют в разрешении церковко-общественных проблем к народной массе. Обновленцы писали: «Не увлекайтесь тем, что за Вами идет народ; это темная масса, хотя и верующая, но не могущая разбираться в переживаемых Русскою Церковью событиях, способная идти за всяким оригиналом, лишь бы он только удовлетворял волнующуюся ее совесть!» (307). Но уфимские епископы действовали именно в русле распоряжений законных и авторитетных органов руководства Церкви и опирались на активность возглавляемой ими паствы, высокомерно определяемой обновленцами «темной массой», без которой, однако, в эту эпоху невозможно было устроить правильно функционирующую церковно-общественную жизнь.