Жизнь и деятельность Архиепископа Андрея (Князя Ухтомского) - [14]

4 марта 1917 года епископ отправляется в Петроград лично присутствовать при рождении нового строя, затем едет в прифронтовую полосу в Двинск и Ригу, служит и проповедует в войсках. Общее настроение народной массы производит удручающее впечатление: епископа страшит всеобщее обезверивание и озлобление. Он предвидит царство анархии, к которому ведет развивающееся углубление революции, возглавляемое безответственными элементами, благородные и многообещающие лозунги которых, предупреждает владыка, способны повести за собой политически неграмотную массу. Революция, взломавшая хрупкие препоны внешней мощи власти, вскрыла язвы российской жизни, ее духовную опустошенность и отсутствие нравственных начал. И на фоне подобной оценки событий вновь звучит голос епископа о необходимости проведения революции в общественной жизни начиная с человеческой личности: ее нравственное воспитание в рамках воссозданного прихода, а для инородцев — на началах монотеистических религий.

Однако, наряду с этим, епископ не отрицает необходимости создания благоприятной общеполитической обстановки в стране, которая будет способствовать обеспечению свободной деятельности на ниве духовного строительства. Церковь, убежден епископ, должна быть безусловно освобождена от опеки государственного аппарата и, в то же время, недопустимо отделение Церкви от государства в смысле ограничения нравственного воздействия православия на все проявления общественной жизни. Вот почему еп. Андрей поначалу активно включается в работу верховных органов церковной власти. 14 апреля его назначают членом нового Синода, он участвует в работе Предсоборного Совета, но уже в делах Поместного Собора Православной Русской Церкви 1917/1918 гг. мы не замечаем свойственной владыке

39

активности — сказывается разочарование в высшей иерархии, не способной, по его мнению, к самостоятельной творческой деятельности и в новых созданных революцией условиях.

Та же трансформация произошла и в отношении епископа к интеллигенции, возглавлявшей определенные круги русского пореволюционного общества: партийные вожди, теории которых формировались в атмосфере «богоборческого самодержавного деспотизма», не смогли привнести вечные нравственные начала в свои закостенелые политические схемы.

В ходе развития революционного процесса в стране епископ все более стремится к работе, направленной на организацию общественной жизни «снизу» и потому горячо отзывается на деятельность вновь организованного крестьянского союза «Освобождение земли», возглавляемого генералом Брусиловым, рабочей христианско-социальной партии, самаринского Союза православных приходов. Епископ мало касается теоретических построений той или иной политической партии, для него представляет ценность действие, совершенное с целью материального воплощения. Поэтому он наказывает своей пастве и сам не выступает с митинговыми речами, а единственно осуждает акты насилия и нетерпимости, взывает к любви и миру, конструктивной работе и сам становится товарищем председателя крестьянского союза.

В основе практической деятельности епископа в обозреваемый период лежит труд по объединению всего русского населения (православного и всех старообрядческих согласий) и организация церковно-общественной жизни в Уфимской епархии, где он больше склоняется к идее ее автономии в столь бурный период революционных потрясений. Тем не менее, владыка не перестает чувствовать себя архиереем православной Церкви России: руководит единоверческим съездом в Нижнем Новгороде и является главным ходатаем за право единоверцев иметь своего епископа. Позже, с благословения патриарха Тихона и митр. Антония (Храповицкого), он намеревается возглавить

40

старообрядческое согласие беглопоповцев. Наиболее ярким проявлением работы епископа были шаги по пути воссоединения православной Церкви и старообрядцев, приемлющих священство Белокриницкой иерархии.

На волне революционного подъема в Уфе принимается ряд документов, ставящих перед собой цель активизировать церковно-общественную жизнь и укрепить сознание нравственно-религиозной значимости православия в народе. Идеи, изложенные в принятых постановлениях, пропагандировались епископом Андреем и его окружением на протяжении ряда лет и явно были разработаны заранее: революционные события, преобразование высшего церковного управления лишь оживили работу уфимских активистов — как светских, так и духовных.

В первую очередь утверждается «Устав союза уфимского духовенства по организации приходской жизни», который должен был лечь в основу деятельности местного клира по организации «действительного объединения между собой всех членов Церкви, начиная с прихода» (454, 218). Залогом успеха Устав считает такие отношения Церкви и государства, которые соответствовали бы самостоятельности и свободе первой. В 18-ти статьях Устава определяются задачи деятельности клира и намечаются конкретные мероприятия возрождения церковно-общественной жизни «на основе всеобъемлющей истины Христовой, сообразно началам апостольского и вселенского христианства применительно к требованиям обновленного государственного строя» (454, 218).