Жизнь. Деятельность. Труды - [3]

Александр, а потом монах Феодор, был верным учеником и послушником преподобного старца, никогда не терял с ним духовной связи, использовал любую возможность, чтобы встретиться, посещал отца Гавриила в Пустыни, принимал у себя в Московской Духовной Академии, когда был её Ректором. Такая близость в молодости, в годы становления личности к святому человеку имела огромное значение для владыки Феодора; в Седмиозерной пустыни он получил духовный заряд на всю свою жизнь.

Не случайно наиболее частыми посетителями схиархимандрита Гавриила были монашествующие или готовящиеся вступить на путь следования за Христом[20]. Отец Гавриил высоко ставил монашескую жизнь, и поучения, которые он говорил в праздники на трапезе, где присутствовали и «академики», обычно заканчивал «довольно внушительными словами: “Смотрите, чтоб у меня от вас за версту монахом пахло”»[21]. От своих послушников он требовал, «чтобы они вставали ночью, к утрени, на молитву. Сам следил за этим; кто не приходил в церковь, посылал за ним благочинного»[22]. От старца Гавриила, как и от еп.Антония, воспринял вл.Феодор желание монашеского подвига и верность иноческим обетам.

Из ученичества у старца вынес архиеп.Феодор и тот закон свободы, которым руководствовался в своей жизни. «Смотри, опасайся быть законником! Пусть законом для тебя будут Евангельские заповеди. Поревнуй сердцем постичь дух жизни Христовой, и тако исполнишь закон Христов», — писал отец Гавриил[23]. Всем сердцем впитывал уроки старца молодой послушник. Несколько лет спустя он и сам будет говорить народу: когда утрачивается «нравственное начало любви» — а в этом и есть главный смысл Евангелия, — то «в область законной свободы... врывается внешнее ограничение»[24].

Занятия в Академии шли своим чередом. Ежедневно, кроме праздничных и экзаменационных дней, с 9 утра до 2 часов дня читались лекции; студенты слушали своих преподавателей, писали сочинения и проповеди, читали книги и готовились к сдаче экзаменов[25].

Бывший воспитанник Академии еп.Сумской Митрофан (Абрамов) вспоминал, что вокруг архим.Антония всегда собирались молодые люди, «которые твердо решили посвятить себя на служение Церкви... Студентов в священном сане (священников и монахов было до 40 человек. Пономарём академической церкви был смиренный и кроткий юноша Пётр Кедров, из Вятской епархии, впоследствии Пахомий, архиеп.Черниговский; жезлоносцем был симпатичный Витя Ряшенцев из Тамбовской гимназии, впоследствии архиеп.Пермский Варлаам.

Среди этих юношей был и студент Александр Поздеевский, которого «в течение всего академического курса» отличала «серьёзность, глубокая, совершенно чуждая показной внешности религиозность и необыкновенная скромность»[26]. Сокурсниками Александра были Виктор Ряшенцев, Феодор Успенский, Константин Валединский[27]; по успеваемости первым учеником был Феодор Успенский, вторым — Александр Поздеевский.

Он в студенческие годы целиком посвятил себя приобретению богословских знаний, серьёзно изучая святых отцов, обсуждая прочитанное с близкими по духу соучениками по Академии и духовными братьями по окормлению у старца Гавриила. Многие из них до конца дней останутся его близкими духовными друзьями и соработниками по делу сохранения Церкви. В 20-е годы эти бывшие «академики», уже в архиерейском сане, изгнанные со своих святительских кафедр или вернувшиеся из назначенных органами ОГПУ мест неволи, будут проживать в Даниловом монастыре, образуя вокруг настоятеля обители архиеп.Феодора иноческое братство, «негласный синод»[28], отстаивавший чистоту православной веры. Среди них — архиепископы Гурий (Алексей Степанов), Пахомий (Пётр Кедров), Варлаам (Виктор Ряшенцев), епископ Герман (Николай Ряшенцев). Коля Ряшенцев был младшим братом Виктора и поступил в Казанскую Академию в 1902 году. Через своего брата он знал Александра, но особенно сблизился с ним в 1903-1904 годах, когда тот, уже иеромонах Феодор, был инспектором Казанской семинарии.

В академические годы началась и педагогическая деятельность вл.Феодора — он взял на себя тот педагогический, или воспитательный крест[29], нести который ему предстояло многие годы. Находясь на студенческой скамье, Александр преподавал «разные предметы начального образования» в одной из воскресных школ города Казани[30].

2 сентября 1897 года скончался Казанский архипастырь Высокопреосвященнейший Владимир[31]. За этим событием последовала хиротония о.Ректора архим.Антония во епископа Чебоксарского, викария Казанской епархии, состоявшаяся 7 сентября, в предпразднство Рождества Пресвятой Богородицы, в кафедральном соборе г.Казани. Теперь и Казанская Академия, подобно Петербургской и Киевской, стала иметь «во главе своей Ректора-епископа»[32]. Хиротония о.Ректора стала настоящим праздником для всех учащих и учащихся. Когда новопоставленный еп.Антоний возвращался в свои академические келии после совершившегося таинства, студенты устроили «любимому своему начальнику» пышную встречу. «Вся громадная студенческая семья, с хоругвями и иконами, выступила за ворота академических зданий; многочисленное духовенство академическое было в облачениях, а во главе всех инспектор Академии[33] держал на блюде напрестольный крест. Смущённый столь знаменательной неожиданностью, епископ Антоний встречен был могучим пением молодых взволнованных голосов. Выйдя из экипажа, он приложился к святому кресту и во главе крестного хода, окружённый густым и во всех отношениях тесным кольцом преданнейших его учеников и юных друзей, проследовал в академическую церковь, при пении тропарей: «Небесных воинств архистратизи» и «Рождество Твое, Богородице Дево». После обычной литии сильно дрогнувшим голосом первый в Казанской Академии Ректор-епископ сказал студентам глубоко трогательную, сильную речь. Поблагодаривши студентов за их любовное к нему отношение, он сказал, что и с его стороны руководительным началом по отношению к ним всегда была и будет одухотворяемая молитвою любовь»[34].