Жизнь Божественная – I - [104]

Второе главное противоречие Материи по отношению к Духу заключается в том, что она представляет собой крайнее проявление зависимости от механического Закона и противостоит всему, что стремится к освобождению, неимоверной силой Инерции. Не то чтобы Материя сама по себе была инертной; она скорее являет собой бесконечное движение, невообразимую силу, безграничное действие, проявление которого вызывает у нас постоянное восхищение. Но в то время, как Дух свободен и волен сам распоряжаться своими формами выражения и проявления, не будучи связан ими, сам формирует закон своего бытия, Материя находится в жесткой зависимости от навязанного ей строгого механического Закона, который остается ей непонятен, действуя при этом несознательно, подобно машине или автомату, не знающему, кто и зачем его создал. Когда же Жизнь, наконец, пробуждается и становится доминирующей силой над физической формой и материальной энергией, подчиняя материю своей воле и интересам, когда пробуждается Разум и стремится осознать самого себя и свое место и роль, подчинить все сущее своему знанию, более свободному закону и действию, то материальная Природа как будто поддается высшему по отношению к ней воздействию и даже пытается содействовать своему собственному преобразованию, правда лишь после определенного сопротивления, неохотно и не выходя за конкретные пределы. Если эти допустимые пределы нарушены, Материя начинает отчаянно сопротивляться, демонстрируя при этом тупую инерцию и отрицание Жизни и Разума, убеждая их в том, что дальнейшее их продвижение невозможно и не принесет никаких положительных результатов. Жизнь стремится к расширению сферы своего действия и преуспевает в этом; но, устремляясь на завоевание безграничной широты и бессмертия, сталкивается с непреодолимой железной силой Материи, отступая при этом на позиции ограниченности и смерти. Разум пытается помочь Жизни и претворить в действие свой импульс к всеобъемлющему знанию, выйти на уровень света, достичь истины и самому стать истиной, водворить закон любви и радости и самому превратиться в любовь и радость. При этом всегда наблюдаются отклонения и ошибки на уровне материальных жизненных инстинктов, отрицание и искажение материального чувства и физических инструментов. Всякая ошибка следует своей логике развития, мрак всегда является неотъемлемым попутчиком и неизбежным фоном для сияющего света; всякая истина, лишь только удается ее достичь, перестает быть истиной, вновь побуждая человека к поискам совершенства. Остается любовь и радость, но они не могут соответственно удовлетворить и оправдать себя, как бы влача за собой по пятам пудовые цепи или постоянно отбрасывая тень в виде своей противоположности: злобы, ненависти, безразличия, пресыщенности, печали и страдания. Инерция, с помощью которой Материя реагирует на требования Разума и Жизни, препятствует завоеванию ими сферы Неведения и овладению грубой Силой, которая есть не что иное, как энергия Неведения.

Если мы зададимся вопросом, почему все обстоит именно таким образом, то увидим, что инерция Материи коренится в ее третьем противоречии по отношению к Духу. Это третье фундаментальное противоречие заключается в том, что Материя представляет собой кульминацию принципа разделения и противостояния. Будучи в действительности неделимой, Материя в своей основе и в многообразных проявлениях выступает как неизменно делимая субстанция, ибо ей известны лишь два способа объединения: механическое соединение, сложение разрозненных компонентов и ассимиляция, предполагающая поглощение и разрушение одного элемента другим. Оба эти способа объединения есть не что иное, как признание извечного разделения и двойственности, поскольку даже первый способ скорее можно назвать ассоциативным, нежели объединяющим, да и сводится он, в конечном счете, к постоянно существующей возможности, а стало быть, и к необходимости разъединения и распада. Оба вышеописанных способа имеют в своей основе смерть; один использует ее как средство, другой – как необходимое условие жизни. Оба они предполагают в качестве условия вселенского существования нескончаемое противостояние разобщенных, отделенных друг от друга элементов, каждый из которых стремится к самосохранению и к неизменности существующих связей, к разрушению всего враждебного и пожиранию всего чуждого, но в то же время и к сопротивлению по отношению ко всякого рода принуждению, разрушению и ассимиляции. Проявляясь на уровне Материи, витальный принцип сталкивается с этой основополагающей базой только в плане самовыражения и вынужден подчиняться ее требованиям. Витальному принципу приходится признать закон смерти, желания и ограничения, равно как и постоянную борьбу за выживание, обладание и господство над другими. А когда в Материи проявляется ментальный принцип, то он вынужден мириться в своей материальной среде с тем же самым принципом ограничения, с постоянными безрезультатными поисками, с теми же неизменными соединениями и разъединениями отдельных компонентов и плодов своего труда и усилий, которые превращают приобретенное человеком знание в нечто промежуточное и незавершенное, отягченное сомнениями и отрицаниями; а все человеческие старания предстают словно бы обреченными на бесконечное вращение в замкнутой цепи действий и противодействий, созидания и разрушения, ограниченных циклами зарождения, краткого пребывания и длительного разложения без всяких перспектив надежного и устойчивого прогресса.