Жизнь бьет ключом - [7]

— А он кем оказался? — поинтересовалась я.

— Писателем, — пожала она плечами. — И ко всему этому — автором бестселлеров. Представляешь? Я перед ним корчу из себя непризнанного гения, читаю свои кошмарные стихи, чтобы показать, как мы, русские, выгодно отличаемся от американцев в интеллектуальном плане, и вдруг он мне так скромно начинает рассказывать о Волошине и Черубине де Габриак! Я делаю вид, что знаю, кто это такая, киваю… В общем, я опростоволосилась и всю дорогу молчала. Он подумал, что я обиделась, и решил исправиться. Предложил руку и сердце. И сообщил, что он не очень богат, но его гонораров нам хватит на то, чтобы не стать нищими.

Я осмотрела дворик с бассейном и рассмеялась.

— А у Лики, — продолжала Розалия, — все было не так… Честно говоря, я не понимаю, что произошло с Родом. Он ведь был неплохим парнем. Мне он даже нравился. И Лика сначала сияла, как солнышко. Пока не заболела… Родни ходил мрачный — мы с Биллом его жалели. Думали, что он переживает из-за Лики. Однажды Лика пришла ко мне, и я заметила у нее на предплечье синяки. Знаешь, такие здоровые, вряд ли оттого, что она задела столик, как пыталась меня уверить. И лицо у нее было опухшее. Как будто она плакала. Я спросила ее, что случилось, но она как-то судорожно дернулась, вскинула на меня такие глаза, что я сразу прекратила расспросы. Вечером я поговорила с Биллом, и он отправился к Роду. А потом…

Она вздохнула и посмотрела в сторону дома Эвансов.

— Потом Лика перестала приходить. Я встретила ее в аптеке, спросила, почему она не заходит. Лика смутилась и пробормотала, что очень много дел по дому. Что Род ей не разрешает разгуливать по гостям, когда дом не убран. Я предложила поговорить с ним сама, но Лика ужасно испугалась и попросила меня этого не делать. А потом она пропала вообще. Как будто ее и не было. Род утверждает, что она у его матери. Но свекровь ненавидела Лику, она считала, что Род должен был жениться на американской девушке! Мы для нее — люди второго сорта. Чуть получше негров. Но хуже китайцев. В принципе понять ее можно, она за пределы Штатов не выезжала. Не потому, что денег не хватает, а потому, что у нее в крови страх перед международным терроризмом.

Я засмеялась. Кажется, благодаря описанию Розалии я увидела эту седовласую чопорную даму, считающую себя всезнающей.

Скрип калитки заставил нас обернуться.

— Ага, — протянула Розалия, — ну, я тебе сейчас устрою…

Угроза адресовалась тому самому парню, который недавно пытался обойти нас на «Харлее». Он стоял и усмехался.

Розалия быстро вскочила и бросилась к нему, но он перепрыгнул через столик и удрал от нее на задний двор.

«Господи, неужели это Билл?» — подумала я, с интересом наблюдая, как эти двое носятся друг за другом, как дети.

Наконец запыхавшаяся Розалия появилась снова, таща за собой побежденного юношу.

— Познакомься, — сказала она, — это мой братец. Зовут его Денисом, и он делает вид, что учится в Калифорнийском университете.

Вот это да… Я смотрела на этот типичный образец американца — и мне хотелось расхохотаться. «Типичный американец» оказался нашим парнишкой… Из города Сергиев Посад, что недалеко от Москвы.

Денис широко улыбнулся и протянул мне руку. Не знаю отчего, но в моей голове мелькнула мыслишка, что Лика с Денисом были бы неплохой парой. К чему бы это? Очень странно… Впрочем, что странного в том, что два таких юных существа…

Стоп, Танечка, притормозила я, оставь свои домыслы, ты еще не видела мистера Эванса, а уже склонна посчитать его недостойным Лики. Давай все-таки сначала познакомимся с главными героями этой истории поближе, а не только по рассказам окружающих.

* * *

Городок оказался славным. Такой, знаете ли, причесанный. И сработанный чисто по-американски. Иногда мне кажется, что бедняги американцы вообще слишком уж стараются быть похожими на героев своих фильмов. Даже города у них кажутся немного декоративными. Впрочем, у каждого свой менталитет. А сейчас я иду по чистенькому и умытому Нортон-Бею мимо небольших магазинчиков с колокольчиками на дверях. Солнце здесь для непривычного человека чересчур жаркое, так и хочется его выключить. Хорошо, что все прошлое лето я тренировалась выживать в тяжелых условиях тарасовской жары, поэтому сейчас солнышко кажется мне просто нашим весенним. На каждом углу — аптека. Рядом с аптекой — бар. Вот уж не могу понять, зачем им столько баров и аптек. И почему в Нортон-Бее они непременно должны соседствовать друг с другом.

К дому Эвансов я подошла через полчаса. Честно говоря, мне все еще хотелось оттянуть встречу с неведомым Родни, о котором я наслушалась столько негативного, что он начал казаться мне «библиотечным полицейским». Этакий мрачный увалень, не выпускающий изо рта жевательную резинку. С тупым взглядом, в котором подозрение прижилось настолько, что не оставило места другим чувствам. В общем, типичный коп. Раз уж город у нас такой голливудский, то и коп пускай тоже будет голливудский. И имя его мне не нравится. Так что к бедному мистеру Эвансу с визитом шла явно предвзято настроенная девица, которой я бы ему советовала опасаться.