Живые, пойте о нас! - [13]
И, круто повернувшись, убежал, оставив в руках Добрынина самодельный нож. Ручка ножа была с цветным фибровым набором, хорошо отшлифована.
Добрынин возвратился в казарму.
Совсем не бывал в Кронштадте до формирования десантного отряда другой его участник — Алексей Степанов. А ведь он родился невдалеке — в Старом Петергофе.
Отец Алексея, железнодорожник, отработал в этих местах тридцать пять лет. До войны служил дежурным слесарем на участке Ленинград — Ораниенбаум.
Алексей, как и все петергофские мальчишки, любил дворец, старинный парк. День открытия фонтанов был как бы и его личным праздником. Но особенно нравилось ему с прибрежных камней следить за стремительным движением военных катеров, мчавшихся по направлению к Кронштадту.
Незадолго до начала войны, закончив школу, Алексей определился на Кировский завод в Ленинграде. Он привык ездить в город ранними поездами. Подружился с товарищами, привязался к пожилому мастеру, своему наставнику и учителю.
Когда началась война, старший сказал молодому:
— Леша! Пойдем воевать.
Они вступили в Кировскую дивизию народного ополчения. Дивизия мужественно сражалась на близких — ох каких близких! — подступах к Ленинграду.
После кровопролитных боев кировцы, среди которых был и Степанов, в конце августа вернулись в Ленинград
В райвоенкомате Алексея Степанова направили во флотскую разведку.
В прифронтовой полосе возле Ораниенбаума будущих разведчиков обучали топографии, немецкому языку. После нескольких успешно выполненных заданий в тылу врага их включили в состав кронштадтского десантного отряда.
Перед отправкой в Кронштадт разведчиков собрали в ораниенбаумском Китайском дворце. Еще недавно Алексей был здесь со школьной экскурсией.
Тускло поблескивал под матросскими ботинками дворцовый паркет, по которому прежде разрешалось ходить лишь в войлочных тапках.
Леша вспомнил — здесь однажды, во время школьной экскурсии, стояла Таня Голубева, девочка из класса, которая ему очень нравилась.
Теперь в зале не было больше картин, старинной мебели. Только птицы на шелковых тканых обоях по-прежнему взмахивали золотисто-зелеными крыльями.
Разведчиков проинформировали:
— Вам придется высадиться в тыл врага, может быть в Петергоф…
Больно кольнуло сердце. Ведь прощаясь с матерью, Алексей говорил:
— Мама! Петергоф мы не сдадим.
…Приземистый, пыхтящий низкой трубою буксир доставил разведчиков в Кронштадт.
Им выдали бушлаты с нашитыми на спину белыми полосками. Надо, чтобы те, кто пойдет вслед, знали, что впереди свои. Десантникам по списку раздавали винтовки, уже послужившие, видать, не одному поколению балтийцев. Моряки получали гранаты, ножи, патроны…
— Бери, братва, продпаек на три дня: консервы, сухари, плитки шоколада, спирт во флягах, махорку.
И вот уже партийные и комсомольские билеты в несгораемых шкафах, письма и фотокарточки близких оставлены товарищам. Моряки были рады, что пойдут в бой во флотской форме. Ведь незадолго до того, когда прошел слух, что десантников переоденут в армейское обмундирование, политрукам, командирам рот, самому Ворожилову не давали прохода. На каждом шагу ловили Батю. Порою забывая субординацию, называя его просто Андреем Трофимовичем, просили:
— Ведите нас в бой только во флотском.
Ворожилов не мог сам принять такое решение. Только после согласия Военного совета флота он сказал своим бойцам:
— То, о чем вы просили, выполнено. Верю, не опозорите нашу форму, честь флота. Каждый из вас должен сдержать слово, данное Родине.
Флотская форма! Бушлат цвета черной ночи, золотые пуговицы на нем — как звезды. Бескозырки, мичманки. Сколько дорогого связано с вами и с тобой, полосатая тельняшка! Разве изменят вам моряки в свой грозный, в свой, может быть, смертный час?!
Прощание с Кронштадтом
Октябрь 1941 г.
Многие на флоте — разведчики, действовавшие по ту сторону линии фронта, корректировщики главного калибра фортов, летчики, летавшие в тыл врага, — приносили в штаб, как пчелы в улей, капля по капле драгоценные сведения.
Благодаря им удалось нанести на карту почти все огневые точки противника в Петергофе.
Десантный отряд был разбит на пять рот по четыре взвода в каждой: два стрелковых, один пулеметный и один минометный.
В тяжелые дни обороны Ленинграда флот выделил максимум того, что мог: пулеметы Дегтярева, «максимы», минометы. 19 снайперских и 75 автоматических винтовок получили лучшие стрелки. Командному составу и разведчикам были выданы пистолеты «ТТ». Боезапас десанта насчитывал 1908 гранат, 560 мин, 33 тысячи ружейных патронов.
Поздно вечером 4 октября командиры в своих ротах разъяснили боевую задачу: в ночь с четвертого на пятое высадиться в занятый врагом Новый Петергоф.
В. Р. Бойко стал членом Военного совета 39-й армии в суровом сорок втором году. Он вспоминает славный боевой путь этой армии от верховий Волги до Кенигсберга, героические подвиги ее солдат и командиров, рассказывает о неустанном труде политработников по воспитанию у воинов неукротимого наступательного порыва. Многие страницы автор посвящает замечательным военачальникам, с которыми он вместе шел по фронтовым дорогам, — А. И. Зыгину, Н. Э. Берзарину, И. И. Людникову, С. Г. Поплавскому и другим, но главными героями книги являются бойцы, командиры, политработники.
В книге рассказывается, как 110 лет назад команды легендарного крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» вступили в смертельную схватку с превосходящими силами японской эскадры. Помимо украинцев и русских на борту «Варяга» геройски сражались и уроженцы белорусских губерний. Об одном из них — матросе 1-й статьи Михаиле Вячеславовиче Прокоповиче — наш исторический очерк.Издание предназначено для детей старшего школьного возраста, а также для всех, кто интересуется морскими сражениями прошлого.
Вниманию читателей предлагается научный труд, посвященный рассмотрению одной из ключевых проблем современной истории Ирана, а именно становлению важнейшего института государственности — вооруженных сил страны. Модернизация вооруженных сил занимала приоритетное место, определяла преобразования в экономике, политике. Этим определяется значимость армии, ее место во внутренней жизни Ирана. Исследование выполнено в историческом контексте, то есть в тесной взаимосвязи с внутри- и внешнеполитической обстановкой изучаемой страны. Книга будет интересна историкам, специалистам в области геополитики и военного искусства, а также всем заинтересованным читателям.
В книге кандидата исторических наук А. П. Фетисова рассказывается о последнем этапе Гражданской войны на Крайнем Северо-Востоке и об окончательном освобождении Охотского побережья от белогвардейцев. В отличие от предыдущих публикаций на эту тему в книге впервые подробно говорится об участии в разгроме «Сибирской дружины» генерала Пепеляева моряков Тихоокеанского флота.
Мир XX века и, в определенной мере, сегодняшний мир — порождение Первой мировой войны, ее нечеловеческого напряжения, ее итогов, которые тогда казались немыслимыми огромному большинству тех, кто был современником и участником событий первых военных месяцев. Один из этих очевидцев — автор дневника, казачий офицер, у которого хватало сил вести повседневные записи в боевой обстановке и который проявил недюжинную гражданскую смелость, опубликовав эти записи в тяжелый для России и русской армии 1915 год. Достоинства дневника неоспоримы.
Грязев Николай (1772-18??) — во время Итальянского похода – капитан Московского Гренадерского полка.Впервые опубликовано в сети на сайте «Российский мемуарий» (http://fershal.narod.ru)Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы.Текст приводится по изданию: А.В. Суворов. Слово Суворова. Слово Современников. Материалы к биографии. М., Русский Мир, 2000© «Русский мир», 2000© Семанов С.Н. Сост. Вступ. ст., 2000© Оцифровка и вычитка – Константин Дегтярев ([email protected])