Живые не любят умирать - [14]

– Яша все скажет, – также тихо заверил он и, неожиданно повысив голос до крика, потребовал: – Дайте Яше на хлеб! Дайте на хле-еб!!

Протянутая попрошайкой рука сильно затряслась, создалось ощущение, что у парня наступила ломка. Чтобы унять эту дрожь, доверчивая Ленка, решившая, что без хлеба Яков умрет и мы потеряем ценного свидетеля, достала из сумочки кошелек и досадливо протянула, заглянув внутрь:

– Но у меня только пятьдесят, мелочи нет.

– Давайте, подойдет, – обрадовался бродяга, но, испугавшись, что его могут обличить в обмане, снова затряс рукой, на этот раз уже с большей амплитудой.

Испуганная Ленка быстро сунула купюру в совершающую колебательные движения руку. Привычным жестом бомж-сумасшедший сунул деньги в карман вонючей, дырявой в подмышках тенниски.

– Яша шел за ней, Яша проводил ее до места, куда она шла. Пойдем, Яша покажет дорогу.

Яша тронулся («тронулся» не в смысле умом – этим он давно страдает, а в смысле «в путь»), и мы следом за ним. Через пять минут он остановился. Угадайте, где? У высокого кирпичного забора с кодовым замком на воротах, того самого места, откуда мы и начали свое расследование.

Я почувствовала, что прихожу в бешенство:

– Боже, это ее обычный маршрут! Она каждый день так ходила! – орала я. – Ты чокнутый псих, тебе ничего не стоит дни перепутать! Вероятно, что это было не вчера, а вообще два года назад!

– Яша уверен, что это было вчера. Яша точно знает: вчера.

– Да откуда Яша может это знать? Что он вообще понимает, твой Яша?! – Я чуть не плакала. Было жалко себя, жалко Ленку и потраченного впустую времени, которое, как известно, – деньги. Кстати, полтинник тоже жалко. Жалко даже этого больного человека, который путает все дни, точно помнит только свое имя и называет себя исключительно в третьем лице; который уже не обижается на такие определения, как «чокнутый» и «псих», стоит себе, самозабвенно лыбится с абсолютно даунским выражением лица и зачем-то лезет в грязный карман. Нет, это совершенно точно, что Ирина обратно не вернулась, иначе об этом бы все узнали. Зачем им всем это скрывать, не могли ж они сговориться, в самом деле? Что же за лапшу этот Яша нам тогда вешает?

– Яша уверенно повторяет: вчера. И он может это доказать!

– Ты можешь это доказать? – высунулась-таки из-за моей спины Ленка. Всю дорогу пряталась и на тебе, выплыла.

– Да, могу! То есть Яша может! А, какая разница…– махнул он рукой. – Смотрите!

Бродяга вынул наконец ладонь из мятого кармана, явив свету полароидную фотокарточку, и протянул ее нам. Мы резво выхватили фото из его рук и стали с жадностью его разглядывать. Черноволосая миловидная стройная девушка набирала код. Рядом, прислонившись к воротам, стояли увесистые пакеты, из одного выглядывал желтоватый батон. Снята Ирина была сбоку и с довольно близкого расстояния, что наводило на определенные мысли. В левом нижнем углу стояла вчерашняя дата и время: 15:32.

– Эй, а как к тебе попала эта фо… – Я оторвалась от созерцания интересного снимка да так и застыла на полуслове: рядом с нами никого не было! Куда мог деться этот Яша вместе со своим раздвоением личности за такой короткий период на почти открытом пространстве? Если только в воздухе растворился…

Лена тоже подняла голову и ахнула:

– Он нам, случайно, не приснился? – Я посмотрела на фото в своих руках и пожала плечами. – Чудеса…

С минуту мы молчали, затем Ленка спросила:

– Тебе не кажется странным, что у бомжа полароид? Да и карточки под него редкие и дорогие. А в наши дни их, наверно, вообще не достать.

– Я уже об этом думала. Может, украл где? – хотя я сама понимала, что мой вопрос прозвучал немного глупо. Навряд ли Яков умудрился раздобыть работающий фотоаппарат с комплектом карточек. – У тебя не создалось впечатления, что это блеф?

– В смысле?

– Ну, такое ощущение, что нас водят за нос с целью сбить с толку, направить по неверному следу?

Подружка вторично ахнула.

– Думаешь, бомж подставной?

– Не знаю, – пожала я плечами и сделала шаг к воротам. – Слушай, они ж закрыты!

– Так мы сами их за собой и заперли. Новейшая система: бесшумно открываются, бесшумно закрываются, бесшумно встают на сигнализацию…

– Лен! – прервала я ее. – Как внутрь-то попасть?

– А я код знаю! – похвастала она. – 248. Запомни, вдруг пригодится?

Мы вошли во владение. С этой историей исчезновения было явно что-то не так – это мне подсказывало мое детективное нутро. В то же время про любое исчезновение человека можно сказать «что-то не так», но то – любое, не касающееся лично меня, а это произошло прямо на глазах и не с кем-нибудь, а с моей бывшей подругой, да еще и сюда вплетается мистика. Я твердо решила, что не отступлюсь, пока не установлю истину. Этого требует долг: как ни крути, но это я со своим неугомонным, склонным к авантюрам характером втравила стеснительную девочку Иру в мероприятие под названием «Алло! Мы ищем таланты», убедив ее в том, что мы хорошо поем, а стало быть, именно я стала виновницей того, что ей пришлось уйти из школы. Дай бог, конечно, чтобы это было не так и чтобы у переезда оказались иные причины. Вот когда отыщу ее, тогда и спрошу.