Живой труп - [5]
" Интересно, кто раньше?" – думал Александр, мысленно усмехаясь. После холостого щелчка револьвера и бессонной хмельной ночи на него снизошло какое-то отрешенное спокойствие. Все тридцать пять лет прошлой жизни, утратив былую вселенскую значимость, стали объектом скептического взгляда со стороны. И этот сторонний наблюдатель был уже не Александр Чангаров, а некий незнакомец, не обремененный грузом воспоминаний и кодексами сословных правил.
С правой стороны за перекрестком из тумана выплыли красные барочные стены собора св. Климента. Над ними, пока еще не четко, сквозь белую пелену проступали шатровые верхушки башен и украшенные звездами миниатюрные купола. Здесь Александр повернул в переулок и, дойдя до Ордынки, снова сделал поворот. Теперь впереди просвечивались белоснежные кокошники храма Николая Чудотворца. Он представил, как через пару часов, встречая Прошенное воскресенье, ударят колокола всех замоскворецких церквей. Сгоняя сидящих на крестах галок, торжественный гул поплывет над просыпающимися улицами, возвещая о скором наступлении Великого поста. К тому времени он доберется до северной окраины города. Там, в прирастающей кварталами доходных домов Марьиной роще, по слухам, еще остались дешевые гостиницы, где традиционно не спрашивают паспорт, а в лавках старьевщиков можно почти за бесценок приобрести все, от поношенной обуви и одежды, до краденного радиотелефона.
Поворачивая в Пыжевский переулок, он задержался взглядом на высоком здании новой постройки. Концерн "Сикорского", находясь под высочайшим покровительством, не утруждал себя соблюдением градостроительных правил. Верхние этажи надменно и аляповато возвышались над исторической застройкой. Александр вспомнил, как один раз приходил сюда, переговорить с братом по какому-то семейному делу. Больше всего в память почему-то врезался гвардеец в форме воронежского вертолетно-десантного полка, долго и придирчиво проверявший пропуск. Дальше был увешенный зеркалами лифт, поднявший его на четвертый этаж в молчаливой компании сотрудников концерна, и широкий коридор где, балансирую на высоких каблуках, сновали с папками документов компьютерные барышни. Все, как на подбор, высокого роста в белоснежных блузках и длинных облегающих юбках.
" Интересно, как Николай воспримет известие?"
Александр попытался представить измениться ли всегдашнее выражение деловой целеустремленности на лице брата. Не почувствует ли он смятение перед вихрями хаоса, изломавшими судьбу близкого человека.
"Скорее всего, переживать будет, но не слишком долго. В скором времени и у него и у родителей все вернется на круги своя. "
Миновав коротенький Пыжевский, он оказался на Старомонетном, который, сделав плавный зигзаг, вывел на Большую Полянку. Здесь, повинуясь привычке, ноги сами повернули направо. Туда где лубочно-нарядный храм святителя Григория соседствовал со стеклянно-бетонным модерном книгоиздательства Вольфа. В былые годы Александр часто делал здесь приобретения для семейной библиотеки. Однако, прежний любитель провести воскресный день в кабинете с любимой книгой, покинул этот мир минувшей ночью на Кадашевской набережной. А его приемнику надлежало идти в другую сторону.
Через Хвостов переулок он выбрался, наконец, на Якиманку и двинулся в сторону Калужской площади. На углу Спасоналивковского переулка в стареньком "Енисее" дремали филеры охранного отделения. Сквозь запотевшие стекла Александр сумел разглядеть серые сюртуки и храпящие усатые физиономии, словно срисованные с карикатур либеральной прессы. Чуть дальше по улице виднелся порученный их заботам объект. В похожем на сказочный терем доме Игумнова с тридцать шестого года располагалось посольство Германской социалистической республики. В старую столицу расчетливые и осторожные немцы переехали в самый разгар финского кризиса, когда над Петроградом нависла угроза бомбардировок англо-французской эскадры. Около десяти лет назад, после объединения, страна снова стала просто Германией. Висящий над входом флаг к красному полотнищу добавил имперского орла, а также черную и желтую вертикальные полосы.
Проходя мимо, Александр вдруг подумал:
" Верят ли колбасники в то, что в одной из стен посольства замурована неверная любовница купца Игумнова?"
Ему даже представилась, как инженеры германской службы безопасности, выискивая микрофоны охранного отделения, натыкаются на женский скелет. Находку тщательно измеряют и фотографируют, а потом все материалы ложатся в папку с грифом совершено секретно.
В ста шагах от посольства находился скромный стеклянный вестибюль станции Якиманка. Прежде чем спуститься в подземку, Александр кинул взгляд на другую сторону Садового кольца, где над Калужской площадью возвышался засиженный птицами памятник его царственному тезке. Похожий на своего могучего деда бронзовый Александр Четвертый держал в руках карту южных Курил и Сахалина. По замыслу архитекторов это должно было напоминать подданным, как благодаря монаршей воле состоялось возвращению в империю потерянных в первую японскую территорий. Правда, о, случившемся в самом начале царствования отделении Финляндии и Закавказья, в этой скульптурной композиции ничего не намекало.
Книга представляет собой симбиоз юмора, сатиры и приключенческого фэнтези. Читается легко, на одном дыхании, многие фразы так и просятся для цитирования. Интересное и увлекательное чтиво, над которым можно от души посмеяться, при этом имеющее интересный, местами философский подтекст. Идеально как для одиночного чтения, так и для дружеской компании.
Книга отца – самая главная в моей жизни. Отец был очень скромный человек, вовсе не писатель. Про войну не любил рассказывать, но я был «прилипчивым», всё время тормошил его. Рассказывал он очень интересно, поразительно правильным русским языком, который не часто встретишь и у интеллигентной «публики». Долго упрашивал его записать рассказы, но он ругался, смеялся, говорил, что "он же не писатель". А незадолго до смерти присел к подоконнику и в школьных тетрадках написал удивительную книгу. Нам только осталось перевести её в электронный формат.
Злые люди похитили девчонку, повезли в неволю. Она сбежала, но что есть свобода, когда за тобой охотятся волхвы, ведуньи и заморские дипломаты, плетущие интриги против Руси-матушки? Это не исторический роман в классическом его понимании. Я обозначил бы его как сказку с элементами детектива, некую смесь прошлого, настоящего, легендарного и никогда не существовавшего. Здесь есть всё: любовь к женщине, к своей земле, интриги, сражения, торжество зла и тяжёлая рука добра. Не всё не сочетаемое не сочетается, поэтому не спешите проходить мимо, может быть, этот роман то, что вы искали всю жизнь.
Книга на основе телепроекта о Гражданской войне.
Оглянитесь! Ткани окружают нас с самого рождения и сопровождают на протяжении всей жизни. Возможно, сейчас вы сидите на мягком сиденье в вагоне поезда или метро. На вас надет шерстяной свитер или ситцевая рубашка. А может, вы лежите в кровати на уютных хлопковых простынях, укутавшись в теплый плед? Все это сделано из полотна – тканого, валяного или вязаного. Однако при всей важности тканей мало кто задумывается, какую значимость они представляют для нас и как крошечные волокна повлияли на историю и человечество в целом. Ткани – натуральные и искусственные – меняли, определяли, двигали вперед мир, в котором мы живем, и придавали ему форму.
Эта книга – не только свидетельство истории, но и предсказание, ведь и современный мир уже «никогда не будет прежним».