Живой мертвец - [51]

— Я не пью.

— Я помню, но от вина ты ведь не откажешься?

— Значит, назад за рулём ты поедешь, или такси от дома родителей возьмём. Не делай из этого проблемы.

Разговор мы заканчивали, уже садясь в машину Даниэля, стоявшую на подземной парковке. Всю дорогу до магазина мы ехали молча. В магазине, при покупке платья, а так же нужных для меня мелочей, мы перекинулись лишь парой слов. Потом был салон красоты, где меня отдали в руки косметолога, а затем стилиста. После салона я услышала от Дани пару дежурных комплиментов и опять молчание до самого родительского дома. Уже когда Даниэль припарковал машину недалеко от подъезда и собирался выходить, я попросила его обождать пару минут, так как мне очень нужно было с ним поговорить.

Я чувствовала: что-то не так. Точнее, уже не только чувствовала, но и видела. Не похоже сегодняшнее поведение было на Даниэля. Ну не относился он к молчунам. А эта его задумчивая рассеянность.

— Что случилось? Только не ври, что всё в порядке. Я чувствую, что с тобой что-то происходит с самого утра. Ты уходил наверх, а вернулся сам не свой. Это из-за Вивьена?

— Нет, это из-за нашего дела. Знаешь, я вспомнил, почему отец недолюбливает этого армяшку. Этот мужичок не раз и не два предлагал отцу что-то противозаконное. Как бы тебе понятней объяснить? Так, вот смотри, отец, как и все вменяемые граждане бизнесмены «сия Руси», платит двадцать процентов от чистого навара некому господину из ФСБ, за спокойствие, так сказать. Откуда не возьмись, появляется «товарищ Раштурян» с предложением «дружить», так сказать. А проще говоря, платить. Батя его по холодку соответственно. Раштурянчик бате палки в колёса вставлять начинает, но профессионально так, вставлять. То медикаменты на таможне задерживают, из-за отсутствия сертификатов на них (хотя все сертификаты прибыли вместе с грузом). То пожар на одном из наших складов случился (хорошо, хоть застраховано всё, поэтому и убытков, как таковых не было, страховка покрыла). Потом вообще до маразма дошло: к нам в один день, сразу три проверки пожаловали. Все эти злоключения успели произойти в течение пяти дней. Тут и ежу станет понятно, что несовпадения это. Тем более что армянчик ясно дал понять, когда уходил, что отец ему сам скоро позвонит и будет на всё согласен. Короче, тогда это всё уладил дяденька из ФСБ, давно и плотно сидящий на финансовом ручейке нашей корпорации. Сейчас же, я не уверен, что отец никак не заинтересован в нашем расследовании. Ты меня понимаешь?

— Не переживай так. Поможет — отлично, не поможет — буду думать, как самой разобраться. Попытка не пытка. Пойдём, а то у меня уже ноги затекли.

— Да, пойдём.

Родители Даниэля жили в трёхэтажном старинном доме, имеющем только один подъезд, и находящемся на бульварном кольце, в самом сердце Москвы. Задний двор дома был огорожен и имел свою парковку (рассчитанную на десяток машин), что для центра города большая редкость.

В парадной было очень светло и чисто, повсюду стояли кадки с живыми растениями. Здесь же на первом этаже, сидел вооружённый охранник, что говорило о состоятельности проживающих граждан. Квартир в подъезде оказалось всего пять, последняя по счёту, располагалась на третьем этаже, занимая его целиком. Она-то и принадлежала родителям Даниэля.

Поднявшись на третий этаж, мы были встречены открытой дверью квартиры и поджидавшими нас родителями Дани. Оказывается, охранник успел предупредить их о нашем визите.

Меня расцеловали в обе щеки и как несметное сокровище, оберегаемое с двух сторон родителями «будущего мужа» доставили до мягкого кресла в гостиной.

— И почему ты раньше скрывал от нас такое сокровище? — спросила мама Даниэля.

На мой взгляд, она выглядела значительно старше своего супруга, а её гонка за молодостью, лишь усугубила ситуацию. То, что Анастасия Викторовна была постоянным клиентом пластического хирурга, было видно не вооружённым глазом. И как видимо не очень умелого хирурга. Кожа на лице была натянута настолько сильно, что это мешало ей улыбаться. При попытках всё-таки проделать сие действо, у неё выходил устрашающий оскал. Её лицо больше походило на восковую маску, чем на лик живого человека.

— Мам, какая разница почему? Показал ведь. Давайте лучше о хорошем. Через месяц мы планируем вылететь в Испанию, там я нашёл хорошую частную клинику, где Лэйла и будет рожать. Ну а по исполнению малышам трёх месяцев, вернёмся в Россию и займёмся подготовкой свадьбы. Опережая Ваши вопросы — отвечу: сейчас не хотим праздновать, потому, что Лэйла мечтает о пышной свадьбе и белом платье.

— Ну, как решите, так и будет. А сейчас давайте за стол, Машенька уже, наверное, стол накрыла, или может, сюда перенесём, чтобы Лэйле было комфортней?

— Мам, не надо над Лэйлой так квохтать, она же не хрустальная. Тем более ты её смущаешь. Да, зайка моя? — подмигнул мне Даня.

— Анастасия Викторовна, мне очень приятна Ваша забота, но Даня прав, давайте не будем нарушать обычаи этой семьи и поужинаем в столовой, — я улыбнулась маме «будущего мужа» и устыдилась за наш с Даней обман. Эта женщина смотрела на меня с таким обожанием, что невольно сжималось сердце, а на душе начинали скрести кошки. Какие у Даниэля всё-таки замечательные родители.