Животные - [38]

— Никогда.

— Почему?

— Глупо думать об этом. Смерть все равно когда-нибудь придет.

— Сколько самок у тебя было?

— Три. Включая тебя.

— Уволиться не хочешь?

— Думаю.

— Это кретины думают. А я вот думаю, что если сильно захотеть и постараться обязательно выйдет то, что нужно. Было бы лучше, если бы ты тоже так думал. В противном случае у тебя может получиться неизвестно что.

Басолуза выкарабкалась из ванны. В комнате она на ощупь отыскала доспех, надела его и застегнула молнию. Вес забитых подсумков казался ей непомерно тяжелым, а после она вооружилась Дуранго и сказала, что ей пора уходить. Она успела только открыть дверь, когда Рокуэлл с привычной ловкостью оставил постель. Он схватил ее на пороге.

Из коридора доносились какие-то звуки.

— Хочешь идти туда? Там полно кровожадных развратников.

— Я знаю, как с ними договориться. Мне нужно пару слов.

— Они не прочь полакомиться.

— Если будет нужно, я позову Варана.

— Останься.

— Ты вроде хотел всхрапнуть, а сейчас передумал? Извини, мне нужно протолкнуть в себя кислород.

— Когда я тебя увижу?

— Я вернусь. Спасибо за деньги.

— Не убейся на лестнице.

Рокуэлл отпустил ее, и Басолуза попятилась к темной пасти двери, а потом она вышла в коридор. Дверь позади нее захлопнулась и лязгнул дверной замок. Она погрузилась в ароматы алкоголя, табака и отвратных выделений. Ей показалось, что где-то рядом притихла пара трепещущих существ. Спустя миг вспыхнуло яркое пламя зажигалки. Басолуза разглядела большую небритую пасть самца. Внезапно рядом с ней возникла мягкая пасть самки с сигаретой в обветренных губах. Пламя зажигалки опалило кончик сигареты и потухло. В темноте остался пульсирующий багровый уголек. Она слышала, как самка глубоко затягивалась и выпускала едкий дым.

Раздался тихий смех.

— Пристраивайся к нам, конфетка. — предложил невидимый самец. — Мы угостим тебя веселой сигареткой.

— Я курю дерьмо по крайним случаям. И тем более не притыкаюсь третьей.

— Ты потеряешь много удовольствия. — сказала самка.

— Не больше чем я смогла заработать сегодня. Я советую вам открыть окно, чтобы не сдохнуть в этой дряни.

На первом этаже совокуплялась парочка. Басолуза решила, что это дело ее не касается, и сделала безразличный вид. Бильярдный стол пустовал. Она вышла на крыльцо, спустилась по ступеням и присела возле бака с полыхающим мусором. К ночи на улице посвежело. Воздух освободился от дряни, хотя временами Басолуза улавливала запах жареного мяса. Чуть позже к ней присоединился Курган. Глубоко зевая, он разогревал конечности над пламенем, рвущимся из бака.

У него был такой вид, будто он выбрался из-под бульдозера.

— Привет, милый. Ты случайно не боролся с Вараном?

— Я боролся с проворной сучкой.

— Сколько у тебя было?

Курган поднял указательный палец.

— Подожди, я попробую угадать. Это та, что вводила тебе адреналин. Или та, у которой были желтые волосы.

Курган покивал.

— Та, что выдавала бинт.

— Сколько?

— Три раза.

— Ты быстро сносишься.

— Не быстрее, чем ты.

Басолуза засмеялась, бросая камни в бак.

— Каким образом? Усилием воли? Или с помощью космической энергии?

— Хватит.

— Как твои глаза, Курган?

— Я еще вижу, насколько ты свежа.

— Конечно, ты мне льстишь.

Когда подул ночной ветер, мы поднялись и стояли среди темноты. Эта темнота бросала нас в сон, но мы отказывались засыпать. Затем Басолуза внезапно прильнула к Кургану, опираясь конечностями на шиповатую бляшку его ремня. Курган притиснул ее так, чтобы ничего ей не сломать.

— Курган?

— Что?

— Сколько мы сегодня убили?

— Сколько необходимо. Варан договорился с Рокуэллом о новом деле. Теперь побежим в Панк Даун. Рокуэлл обещает неплохие деньги.

— Надолго?

— Не знаю.

— Как думаешь, вернемся?

Курган сказал, что мы не так слабы, чтобы не вернуться назад. Позже прохлаждаясь в складе, переоборудованном для отдыха, мы дожидались утра, потому что больше нечего было ждать. Мы не выжали из Варана ни одного ответа. Он молчал, игнорируя все наши вопросы. Мы прогнали около сотни карточных игр, и потом наступило утро. Пробуждение нового дня не только вселило в нас уверенность, но и согнало с нас могильную дрему. Рассвет разгорелся и Дрендал уже не выглядел страшным городом. Все, что происходило в нем этой ночью, оказалось проверенным средством от ужасного безумия.

Мы видели все тех же самцов и самок, вымученных властью ночи и собственных инстинктов. Теперь их пасти сияли волей и решимостью, и еще чем-то таким, чего не было со вчерашнего дня. Создания плоти и крови. Опомнившись от ужаса, они не думали о том, что прошлый день оказался адом и непременно надеялись на то, что в дальнейшем, быть может, их жизнь изменится к лучшему.

Когда мы оставили Дрендал, Варан рассказал нам, что Панк Даун важен для нас так же, как важна золотая жила для владельца, купившего ее. Нам было необходимо прошагать порядком шестидесяти километров, найти цель и узнать, почему животные выбрали для погрома Дрендал. Рокуэлл не особо жаловался на деньги, потому что обещал нам столько, сколько бы мы никогда не заработали, устроившись рядовыми уборщиками. Этой ночью мы едва ли выспались, предполагая, что в Панк Дауне будет мирная обстановка и нам удастся передохнуть несколько часов.