Животные рядом с нами - [28]
Когда «Гаспару» исполнилось две недели, я внес в его залитый солнцем загон изображение лошади в натуральную величину, сделанное масляными красками на фанере. Взрослые кобыла и жеребец, которым я показал это изображение раньше, чем «Гаспару», отнеслись к нему, как к любой незнакомой лошади. Это значит, что они признали в нем эту лошадь. Но «Гаспар» не проявил к нему ни малейшего интереса. Зато он свел дружбу с немецкой овчаркой, которую я поместил к нему в загон, где они вместе и резвились.
После переезда на новое место я поместил «Гаспара» в удобный для него «вольер», переоборудованный из сарая, где он мог чувствовать себя более вольготно. Но и здесь он все время старался держаться поближе к людям, ластился к тем, кто входил к нему, лизал им руки и даже мягко захватывал зубами кожу, не кусаясь при этом. Так обычно лошади шутливо ласкают друг друга. Выпив из миски все молоко, он начинает бить копытом передней ноги: у лошадей это жест выражает нетерпение. Наблюдая за «Гаспаром», я смог составить целый список инстинктивных действий, которые свойственны ему от природы и которым ему не нужно учиться у матери.
Не все унаследованные «Гаспаром» повадки лошадей безобидны. Когда я подселил к нему львенка, подаренного мне директором рижского зоопарка, «Гаспар» начал с того, что простодушно обнюхал его, но, когда эта «кошка» вдруг грозно рыкнула, в испуге отскочил. Затем в моем сопровождении жеребенок снова приблизился к львенку, но теперь он изловчился и лягнул его, чуть-чуть не угодив копытом в голову хищника. Значит, и этому ему не надо было учиться.
К сожалению, через два месяца и четыре дня после рождения моего гнедого «Гаспара» мне пришлось окончательно расстаться с ним. Перед расставанием мне нужно было вывести его «в люди». И вот впервые в жизни «Гаспара» я знакомлю его с лошадью. Нам интересно, как он поведет себя. Оказалось, что «Гаспар» испытывает перед собственным сородичем такой же страх, как и перед коровой, которую я показывал ему раньше. Он пытается убежать.
Наконец я распахиваю перед ним ворота загона. «Гаспар» не решается вначале переступить порог, но, как только он заметил, что я хочу оставить его одного, догоняет меня и преданно трусит следом за мной. На одной зеленой красивой лужайке парка выпущенный на свободу пленник начинает озорно скакать вокруг меня, делая большие прыжки, словно находясь на пастбище с матерью. Впрочем, «Гаспар» с такой же охотой бежит за любым проходящим мимо, даже совершенно чужим человеком, не оказывая мне ни малейшего предпочтения. Я прохожу вместе с ним сквозь большое стадо коров, и он, не осмеливаясь отойти, держится вблизи от меня. Точно так же приемыш ведет себя, когда я с ним прохожу меж пасущихся лошадей.
Примерно через десять минут после того, как мы отошли от табуна лошадей, «Гаспар» впервые в жизни звонко и громко заржал.
А затем мы расстались. Конечно, в первые недели своей жизни ему пришлось не столь сладко, как другим жеребятам, росшим рядом с матерью и резвившимся на зеленом пастбище. Но благодаря ему удалось узнать многое из того, что нам не было еще до сих пор известно о лошадях. Вот таким образом я и расстался с «Гаспаром», боявшимся лошадей и доверявшим людям.
Знакомая незнакомка
Шел последний год войны. Некая лондонская домохозяйка, чистя камин, обнаружила на его колосниковой решетке нечто, что она поначалу сочла куском сала, покрытым копотью. Но, приглядевшись поближе, она поняла, что перед ней не что иное, как золотая рыбка, хотя и едва живая под слоем грязи и копоти. Возможно, что какая-то птица выловила ее в одном из прудов, но, пролетая над крышами, выронила свою добычу, которая и угодила в дымовую трубу. Помещенная в воду, рыбка быстро оправилась. Известна выносливость таких рыбок; они полностью сохраняют свою жизнеспособность, пролежав во влажном иле даже более полусуток. В Голландии, зная об этом свойстве рыб из семейства карповых, к которому и принадлежит золотая рыбка, раньше умудрялись перед зажариванием откармливать обыкновенных карпов, подвешивая их в сетке с влажным мхом и кормя с ложечки хлебом, предварительно смоченным в молоке. Надо надеяться, что сейчас этого не делают.
Несомненно, что золотая рыбка — самая известная и любимая из 20–25 тыс. различных видов рыб, существующих на Земле. Но несмотря на то, что обычно наша любовь или нелюбовь к рыбам зависит от их вкусовых качеств, в Европе, как правило, никто не стремится приготовить себе золотых рыбок на обед или ужин. В Китае и Японии, наоборот, многие сотни лет они расцениваются как лакомство. Говорят, что по вкусу они очень похожи на карпа и, так же как и карп, порой пахнут тиной.
Если спросить китайцев о происхождении этих великолепных рыбок, то они охотно расскажут подходящую к случаю легенду. «На второй год правления императора Пьинга из династии Хун (769 год до нашей эры) за сто дней не выпало ни капли дождя. Пришедшие в отчаяние крестьяне во всех храмах приносили жертвы, чтобы умилостивить богов. Боги сжалились над людьми, и вот открылся журчащий источник, в водах которого играла золотая рыбка, блестя своей чешуей. Тут же хлынул и столь долгожданный дождь». Если же обратиться к действительности, то в китайских хрониках точно указан год, когда предок золотой рыбки — серебряный карась — впервые был замечен в одном из притоков реки Хо. Произошло это около 350 года нашей эры. Дикие формы золотых рыбок окрашены в зеленовато-серый цвет и невзрачны на вид. На китайских рынках эту рыбу покупают для стола.
