Живое слово - [4]
Подвижное лицо, способное отражать мельчайшие душевные волнения и переживания, содействует воодушевлению толпы, но бойтесь гримас и кривлянья.
Хороши лишь естественные движения лица. «Гримасы лица очень близко подходят к телесному кривлянью, и нельзя.не скорбеть о том, что они еще не вывелись в наше утонченно-воспитанное время.
Некоторые говорят с таким искаженным лицом, как будто принятая ими на себя задача причиняет им физическую боль. Другие стараются изобразить на своем лице величайшее презрение, гнев или насмешку. Но не всякому дано выражать чувства одним взглядом. Я видел однажды, как оратор сделал негодующее лицо, а у слушателей рот раскрылся в улыбку до самых ушей. Он хотел играть не будучи актером, и не сумел. Он, если можно так выразиться, дернул не за те мускулы лица и оказался шутом», (Гаррис).
Блестящий оратор А. Ф. Кони говорит о себе: «Я всегда считал вполне неуместным всякие жесты и говорил свои речи, опираясь обеими руками на поставленную стоймя книгу».
Эмоционально-воодушевленный оратор, разумеется, не удержится от жеста, но пусть эти жесты будут естественны, непроизвольны, а не специально сделанные для эффекта.
Как годятся для наших ораторов советы Гамлета: «Не пили слишком усердно воздух руками. Так, будь умереннее. Среди потока, бури и, так сказать, водоворота твоей страсти ты должен сохранить умеренность… Я видел актеров, которых превозносили до небес, а они, без всякого преувеличения, не подходят ни говором, ни походкой не только на христиан, но и на язычников, вообще, на людей; они так пыжились и лаяли, что я подумал: должно быть, людей сотворил какой-нибудь поденщик природы и сотворил прескверно, так гнусно они подражали человечеству».
Если хотите, чтобы ваши речи производили более сильное впечатление, то не отвлекайте на свою персону внимание слушателей. Плохо, если слушатели вместо того, чтобы сосредоточиться на мыслях оратора, невольно рассматривают и следят за движениями шатающегося из стороны в сторону оратора или за его гримасами, выкриками и резкими жестами.
ДУРНЫЕ МАНЕРЫ
К другим дурным манерам говорящих, по нашим наблюдениям, относятся следующие: ходят по трибуне, раскачиваются сзади наперед, поднимаются на носки, вертят за ручку стул, вертят в руках какую-нибудь вещь: шляпу, трость и т. д., берутся за голову, нужно или не нужно поправляют очки, волосы, застегивают и расстегивают пуговицы своего костюма, начинают рассматривать свою руку или ногти и т. д. и т. д.
Некоторые из этих манер, должно быть, заразительны и передаются по традиции.
В вышеприведенном отрывке из «Тоски» Горького оратор «проводит рукой по волосам». Прием этот довольно обычный. Вот сценка из «Дневника семинариста» Никитина: «Подняв голову и помахивая правою рукою, в которой держал шляпу, он прошелся взад и вперед по классу, взъерошил свои волоса', все тотчас сметали, что будет сказана речь и встали. Он начал:
- Господа!»
Поправлять волосы - наследие церковных проповедников или профессоров и студентов старого времени, носивших длинные волосы. Нам же пора бросить эту манеру.
Еще хуже откашливание и отплевывание пред началом речи и даже в течение ее. Это совершенно некультурная манера, идущая к нам из практики церковных дьяконов, которые откашливание и отплевывание сделали неотъемлемой частью своего «служения».
Тягостное впечатление производит и дурная манера без конца повторять какое-нибудь вводное словечко или вставлять нечленораздельный звук, что-то близкое к «э-э…». Среди таких «любимых» словечек чаще встречаются «следовательно», «видете ли», «понимаете ли», «собственно говоря», «так» и прочее. Гончаров рассказывает об одном из своих преподавателей: «У него была странная привычка - шпиговать свою речь словами "будет" - некстати, без всякой надобности». Сначала нас это забавляло, а потом мы привыкли, и для потехи приводили товарищей из других факультетов слушать. Те ушам не верили и помирали со смеху».
В последнее время широко практикуется дурная манера прерывать свою речь бесконечными выкриками «това-а-ри-щи-и-и». Обращение к слушателям должно быть, если хотите, отрывисто, внушительно, властно: товарищи!
Ненужное завывание производит тяжелое впечатление.
Обращение к собравшимся (Товарищи! Граждане и пр.) всякий раз должно сопровождаться краткой паузой и не должно быть употреблено более 3 - 5 раз, если речь ваша длится всего минут 15 - 20.
Оставьте навсегда и безобразную манеру начинать речь избитым, никому ненужным заявлением:
- Я не оратор… или
- Я не обладаю таким даром речи, как предыдущий оратор…
К чему это? Это признак не скромности, а пошлого самомнения! Вы не оратор - да никто вашими ораторскими способностями и не интересуется. Собравшихся интересует сущность дела, выяснение того или другого вопроса, а вы распинаетесь в своих ораторских дарованиях.
Приступайте сразу к делу! Если вы не оратор, так это и без рекомендации будет видно! Оставьте эту дурную манеру!
Впрочем всех дурных манер не перечислить. Следите за другими ораторами, и всего, что осудите в них, избегайте в своей практике.
ОРАТОР-ЭРУДИТ
Если лучшим агитатором является воодушевленно-эмоциональный тип оратора, то лучшим пропагандистом, распространяющим, углубляющим и отстаивающим новые идеи, является бесстрастный, спокойный оратор, вооруженный не только даром речи и здравым смыслом, но и большой научной эрудицией; вооруженный обширными и разносторонними научными сведениями.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Эта книга – первая часть двухтомника, посвященного русской литературе двадцатого века. Каждая глава – страница истории глазами писателей и поэтов, ставших свидетелями главных событий эпохи, в которой им довелось жить и творить. В первый том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Чехов, Горький, Маяковский, Есенин, Платонов, Набоков и других. Дмитрий Быков будто возвращает нас в тот год, в котором была создана та или иная книга. Книга создана по мотивам популярной программы «Сто лекций с Дмитрием Быковым».
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.