Живое слово - [12]

Можно начать речь в защиту школы.

К оратору можно применить следующие слова, сказанные одним журналистом в шутку о писателе и читателях:

«Что бы вы ни писали, непременно воображайте читателя быком, хватайте его за рога, заставляйте его заинтересоваться первыми же строчками, затем вторыми, третьими и, наконец, втягивайте его в чтение так, чтобы он никуда уже не мог вывернуться у вас из рук до конца. Заставить слушать себя - великое искусство в нынешний шумный, оглушительный век».

Не меньшее психологическое значение имеет и заключение. Плохо кончили хорошую речь - проиграли дело. Хороший конец при плохой речи и то даст большие результаты.

Красивое сравнение, басенка, строки поэта - все это может скрасить и очень серьезную речь, нисколько не противореча ее серьезности.

Лассаль свою знаменитую речь «Программа работников» заканчивает величественной картиной восходящего солнца.

Вот тургеневский оратор - краснобай Рудин заканчивает одну из своих речей:

«Помню я одну скандинавскую легенду, - так кончил он, - царь сидит со своими воинами в темном и длинном сарае, вокруг огня. Дело происходит ночью, зимой. Вдруг небольшая птичка влетает в раскрытые двери и вылетает в другие. Царь замечает, что эта птичка - как человек в мире: прилетела из темноты и улетела в темноту, и недолго побыла в тепле и свете… "Царь, - возражает самый старый из воинов, - птичка и во тьме не пропадет и гнездо свое сыщет…" Точно наша жизнь быстра и ничтожна; но все великое совершается через людей. Сознание быть орудием тех высших сил должно заменить человеку все другие радости: в самой смерти найдет он свою жизнь, свое гнездо… Рудин остановился и потупил глаза с улыбкой невольного смущения».

Кони заканчивает свою речь о Гончарове:

«На новом кладбище Александро-Невской лавры течет речка, один из берегов которой круто подымается вверх, когда почил Иван Александрович Гончаров, когда с ним произошла для всех нас обыкновенная история , его друзья выбрали место на краю этого крутого берега, и там покоится теперь автор Обломова , на краю обрыва …»

ВНЕШНЯЯ СТОРОНА РЕЧИ

Мы уже не раз говорили, что оратор должен обращать внимание и на внешность речи. Скажем теперь о некоторых деталях этого вопроса.

Внешние приемы должны придавать речи не только музыкальность, приятность для слуха, но и убедительность и поддерживать внимание слушателей.

Среди таких приемов отметим:

1. Усиление через повторение отдельных фраз или одной и той же мысли, но в разной форме (усиливая и доводы),

Вот, например, речь Антония в «Юлие Цезаре» Шекспира:

«Римляне! Друзья, сограждане! Прошу у вас внимания. Я Цезаря пришел похоронить, а не хвалить. Вам Брут сказал, что Цезарь был властолюбив. Коль это правда, тяжкая вина, и за нее он тяжко поплатился.

Он был мне другом верным, другом справедливым, но Брут сказал: "Он был властолюбив", а Брут, бесспорно, честный человек. В Рим много Цезарь пленников привел, их выкупом казна обогатилась; не это ль властолюбие его? При воплях бедняков и Цезарь плакал: так нежен разве мог быть властолюбец? Но Брут сказал: "Он был властолюбив", а Брут, бесспорно, честный человек. Вы видели, как в праздник всенародный я трижды подносил ему корону, к трижды он ее отверг: ужели и это властолюбие?! Но Брут сейчас назвал его властолюбивым, а Брут, бесспорно честный человек».

Вот отрывок из речи Цицерона (построение однородных предложений):

«Его слава будет вечно замарана кровью. Может быть, какой-нибудь безумец воспоет его победы, но провинции, города, деревни будут его оплакивать. Ему воздвигнут великолепные памятники, чтобы обессмертить его завоевания; но пепел стольких городов, некогда процветавших; но развалины стольких деревень, лишенных прежней красоты; но руины стольких стен, похоронивших мирных граждан; но столько бедствий, остающихся после него, - будут печальными памятниками, которые обессмертят его пустоту и его безумие».

Речь Брута в упомянутом произведении Шекспира построена на усилении мысли однородными фразами и однородной конструкцией предложений:

«Римляне, сограждане, друзья!

Выслушайте мое оправдание и молчите, пока не выслушаете его. Если в этом собрании есть кто-нибудь из искренних друзей Цезаря, то скажу ему, что я люблю Цезаря не меньше, чем он. Если он спросит: почему же Брут восстал против Цезаря?- то я ему отвечу: не потому, что я люблю Цезаря меньше, а потому, что я Рим любил больше. Чего бы вы больше желали: видеть Цезаря в живых и умереть всем рабами, иди же видеть его мертвым и жить всем людьми, свободными? Цезарь меня любил, и я влачу о век. Он был счастлив, и я этому радуюсь; он был доблестен - и я чту его: но он был властолюбив, и я убил его. Здесь и слезы за его любовь, и радость за его счастие, и уважение к его доблести, и смерть за его властолюбие. Кто между вами так низок, что желая бы быть рабом? Если здесь есть такой человек, - пусть говорит, потому что я оскорбил его. Кто между вами так дик, что не желал бы быть римлянином? Если есть такой человек, пусть говорит: я оскорбил его. Кто здесь так подл, что не любит своего отечества? Если между вами есть такой человек - пусть говорит, я оскорбил его.