Живое море. В мире безмолвия - [135]

— Начальник, когда-нибудь мы на еще более глубоководном аппарате навестим наше незадачливое дитя.

Впоследствии «Калипсо» не раз промеряла дно в тех местах; когда писались эти строки, корпус № 1 все еще стоял на привязи под водой.

Конструктор Моллар и его товарищи по ЦПИ восемнадцать месяцев без устали работали над вторым образцом, чтобы он отвечал всем требованиям, которые я предъявлял к научно-исследовательской подводной лодке, предназначенной для изучения самой важной сегодня для человека части Мирового океана — континентального шельфа.

Шельф — затопленный морем край суши, материковая отмель, простирающаяся до грани, от которой спадает вниз континентальный склон и начинается собственно океаническая среда. Средняя глубина отмели — сто саженей, на ее долю приходится примерно восемь процентов площади Мирового океана, а это равно всей территории Азии. Шельф — арена рыболовного промысла, биохимической переработки водорослей и добычи нефти, природного газа, серы, алмазов. По сути дела, это еще один материк. Многие правительства объявили прибрежное царство своей территорией, но человек еще не покорил его. Раньше, чтобы аннексировать ту или иную землю, надо было ступить на нее и водрузить флаг своего государства. Теперь политики делают это одним росчерком пера. Но за этим не последовало ни захвата, ни освоения: военные подводные лодки тут не годятся, а использовать на столь малой, сравнительно, глубине батискаф — все равно что стрелять из пушек по воробьям.

Когда мы еще только замышляли конструкцию аппарата для покорения континентального шельфа, я говорил Лабану:

— Силовая установка и вспомогательные узлы должны, по возможности, располагаться снаружи. Таков главный урок, который нам преподал батискаф. О скорости не заботься. Она не важна для исследовательской лодки. Маневренность, подвижность, точная регулировка веса, способность парить — вот что нам нужно. И хороший обзор, да чтобы человек чувствовал себя удобно, не стоял на коленях, как в батискафе. Пусть лежит на животе на матраце. И заведем судовой журнал нового рода: фото- и кинокамеры с осветителями, магнитофон, клешня для сбора образцов. Забудь классический тип подводной лодки, исходи из того, что нужно нам.

Лабан и Моллар заразили весь ЦПИ своим воодушевлением. Жак Ру и Арман Давсо мастерили деревянные макеты корпуса в разных вариантах и испытывали их в аэродинамической трубе. Винтовой тяге предпочли реактивную, хотя водометные двигатели до тех пор не применялись на подводных судах. Когда было решено избрать для корпуса форму сплющенного сфероида, Алексис Сивирин сделал из папье-маше макет аппарата в натуральную величину, чтобы мы могли продумать, где и как разместить приборы и силовую установку. Увидев макет, мы дружно воскликнули:

— Да это же летающее блюдце из комикса!

Вот почему мы — удачно или нет — назвали свой аппарат la soucoupe plongeante, то есть «ныряющее блюдце», сокращенно НБ-2.

У нашего НБ-2 «передний ведущий мост»: трубы водомета огибают корпус с двух сторон, заканчиваясь впереди. Сопла вместе или врозь поворачиваются вокруг вертикальной оси; это позволяет всплывать и погружаться под любым углом, идти задним ходом. Помещенный на корме насос прокачивает воду сквозь гибкие пластиковые трубы, и чтобы сделать поворот, водителю достаточно уменьшить ток воды в одной трубе. Повернув вперед любое сопло, можно заставить «блюдце» вращаться. Ртутный балласт, который перекачивают с кормы на нос и наоборот, придает аппарату нужный наклон. Электроуправление сведено до минимума; вспомогательные механизмы управляются общим гидроприводом.

Силовая и гидравлическая системы размещены в наружном поясе и накрыты обтекателем из стеклопластика, который улучшает гидродинамические качества лодки и страхует ее от ударов. Впереди справа укреплена фотокамера Эджертона для глубинных съемок, синхронизированная с помещенной слева электронной вспышкой. Чтобы удобнее было менять кассеты, кинокамеру установили внутри и прорезали для нее окошко между двумя смотровыми иллюминаторами. Осветитель для киносъемок смонтирован снаружи на выдвижном гидравлическом поршне. Другая гидравлическая конечность с угольником и двумя пальцами захватывает и срезает образцы, которые затем прячет в «баул» с пружинной крышкой.

У «ныряющего блюдца» десять глаз. Три из них — монокулярные системы с полем зрения 180 градусов в куполе — позволяют видеть, что делается вверху. Впереди — по одному иллюминатору для водителя и наблюдателя и два «фотоглаза». И наконец, три датчика эхолота направлены вверх, вниз и вперед; с их помощью водитель следит за тем, что недоступно его зрению. Водителя окружают приборы, контролирующие давление внутри кабины, давление масла, глубину, напряжение тока, запас кислорода в баллонах, процент углекислого газа в воздухе. На приборной доске находятся также экран эхолота, гирокомпас и кнопки съемочной аппаратуры, осветителей, магнитофона.

Автоматически поступающий кислород и поглотители углекислоты обеспечивают двух человек воздухом на двадцать четыре часа. Аварийные системы управляются вручную, чтобы они работали даже в том случае, если откажут все источники энергии. Ручные рычаги отделяют подвешенные под днищем две пятидесятипятифунтовые чугунные чушки и четырехсотпятидесятифунтовый аварийный груз. Между водителем и наблюдателем помещается двенадцатигаллонный бак для балласта, которым можно очень точно регулировать вес аппарата, добиваясь нулевой плавучести. Если аппарат чересчур легок, в бак подпускают воду.