Живодерня - [24]

 В доме я валюсь на лежанку и долго лежу, не шевелясь. Меня бьет озноб. Я вспоминаю о лекарствах, купленных сегодня, и достаю их из кармана куртки. Куртка у плеча порвана, из дыры торчат лохмотья подкладки. Я принимаю лекарства и засыпаю тяжелым беспокойным сном.

 Я просыпаюсь уже затемно. Вроде, мне немного стало легче. За окном в небе висит огромная луна, совсем такая же, как тогда, в детстве. Она смотрит на меня своим немигающим глазом, она так же одинока, как и я.

 Я развожу костер, растапливаю в котелке снег и пью теплую воду. Потом принимаю еще лекарства и снова засыпаю.

 Они врываются среди ночи. Яростными ударами ног и рук будят меня, куда-то волокут. Я пытаюсь бежать, но это бесполезно: их слишком много и они сильнее. Инструменты сейчас далеки от меня, я не успеваю их схватить. А они окружают меня – здоровые парни, среди них несколько взрослых мужчин.

 Они бьют меня: по лицу, по ребрам, в живот – не глядя, куда придется. Я ползу, схаркивая кровью, а они все бьют и бьют. Пока я не теряю сознания.

 Прихожу в себя уже на Живодерне, связанный, все тело болит, во рту соленый привкус крови. Меня уже не бьют. Они открывают клетки, срывая замки, и выпускают животных. Моих зверюшек. Я вижу их озлобленные лица, как же они похожи на всех вас!

 Потом они достают бензин и все им обливают, я чувствую знакомый резкий запах, мне становится дурно. Они почти не разговаривают, они сваливают клетки и солому на пол, в грязь, и тоже поливают их бензином. Они поливают бензином меня.

 А потом они уходят и закрывают за собой дверь. Я пробую ползти, каждое движение причиняет мне адскую боль. Я доползаю до двери, но открыть ее не в силах – снаружи она чем-то подперта.

 И тут пламя охватывает все, оно бежит по стенам, перекидывается на пол, моментально занимаются солома и клетки, оно ползет ко мне. Я беззвучно кричу, но это уже мне не поможет.

 И я смиряюсь. У меня остается только моя ненависть. Моя злость. Мое отчуждение. И кое-что еще.

 Но я вам об этом не расскажу…

Рассказы

3D (Destroy. Depressive. Dichlorvos)

 Жизнь – говно. И не надо меня переубеждать. Когда тебе семнадцать, это, пожалуй, яснее всего чувствуется – ну хотя бы в том смысле, что тебе пока что еще нечего терять и потому ты можешь трезво взглянуть на многие вещи.

 Меня бросил парень. Или мы просто расстались? Трудно сказать, просто наступил такой момент, когда наши дорожки разошлись. Наверное, это даже к лучшему. Потому что меня все это порядком достало.

 У меня месячные и я вообще много нервничаю. Короче, в какой-то момент я начала осознавать, что наши отношения рушатся прямо-таки на глазах. Он стал чужим. Чужим и холодным. Я это почувствовала и стала сдавать психологически. И тогда он сказал мне: «Извини… так дальше продолжаться не может…» и еще что-то в том же духе.

 Конечно же, он нашел какую-то шлюху взамен меня. Просто пытался что-то мне доказать, типа, какой он хороший и правильный и все такое. Вроде как я сама виновата в крахе наших отношений. Смешно.

 Да, я нервная, безусловно – вся один сплошной нерв – психопатка, можно сказать, со мной трудно, но все-таки он – козел. Конечно же, это он меня бросил, а не я его.

 Мама тоже мне говорит, что, если я буду столько нервничать, кончу в психушке. А мне насрать. Все мы немного психи. Просто кто-то больше, кто-то меньше.

 Я сижу в комнате и перебираю свои фотки. Тут есть старые, школьные, есть совсем новые, сделанные несколько недель назад.

 Вот я в первом классе, коротко стриженая – пацанка, одним словом, – вот в пятом с большим бантом на голове, вот девятый – выпускной – а вот с Максом – это мой бывший парень – на концерте «Арии», вот катаемся на его мотоцикле…

 Блядь, какая же я была дура! На хрен все, все, все, связанное с этим придурком Максом. Я быстро рву фотографии. Получается так, что на разных фрагментах остаются отделенные друг от друга части тела. Будь моя воля, я бы распилила его бензопилой!

 Собираю обрывки фото в ладонь и выношу на балкон. Аккуратно укладываю на бетонный пол и возвращаюсь в комнату. На столе сигареты и зажигалка.

 Достаю сигарету из пачки, беру зажигалку и снова иду на балкон. Чиркаю металлическим колесиком, появляется коротенькая ленточка пламени, изгибающаяся от ветра. Она тут же гаснет. Я прикрываю зажигалку ладонями и осторожно прикуриваю. Красная точка на конце сигареты ширится и превращается в алый наконечник, испускающий тонкую струйку дыма.

 Потом таким же образом подношу зажигалку к кучке обрывков, укрывая пламя от ветра, и выжидаю, пока один за другим бумажные куски не занимаются зеленоватым пламенем. Медленно обугливается бумага, и с глянцевой поверхности исчезают лица и элементы фона. Из моей жизни к чертовой бабушке исчезает Макс.

 Курю, медленно и глубоко затягиваясь. Небо серое, октябрь. Тучи похожи на рваные клочья серого дыма, ползущего со стороны завода. Наверное, это и есть дым, и он застилает солнце. Накрапывает мелкий дождь. Хочется блевануть отсюда, с балкона, вниз на головы прохожих. Все они лицемеры и мудаки. Закрылись в своих долбаных мирках корысти и самообмана. Ублюдки! Скоты! Жалкие тупые скоты!