Живи, ирбис! - [43]

— Где-то наш Зорик сейчас? — вслух подумала Лина. — Вот уж, наверно, страху натерпелся, бедняга! Он сегодня, когда еще жарко было, ушел и…

— Стой! — вдруг перебил ее Коля. — Ведь это нашу шлюпку сорвало! Ну да, она и есть!

Среди волн, кланяясь во все стороны высокой белой мачтой, качалась пустая шлюпка. Ветром ее несло вдоль берега по тому направлению, в котором недавно скрылся караван.

Лина так и подскочила.

— Проворонили! Не поставили штормовые расчалки! — возмутилась она. — Ты, поэт, следи за остальными, а я побегу за этой. Ее, наверно, у Дальнего мыса на берег выкинет. Там и привяжу в случае чего.

И не успел Коля что-либо возразить, вахтенная уже мчалась по мокрому песку за удаляющейся лодкой.

Шлюпка, легкой пробкой подскакивала на волнах и оставалась в пределах видимости. Дождь, к счастью, прекратился. Только тугой порывистый ветер сметал с листвы мелкие брызги и хлестал ими в разгоряченное лицо. Лина откинула на спину капюшон штормовки и побежала быстрее.

Вот уже обозначился впереди лесистый мыс. Серой, теряющейся в тумане полосой он далеко уходил в море. У его берегов корчилась видная даже отсюда белая змейка прибоя.

Как назло, встопорщился на пути частый орешник. Боясь упустить лодку из вида, Лина плечом врезалась в мокрые, лопочущие на ветру кусты. За шелестом листвы ей послышалось вдруг — кто-то ломится сзади по ее следам. Прибавила шаг — преследователь не отставал. Явственно пощелкивали мокрые листья за спиной, потрескивали сучья. Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не завизжать от страха, Лина вырвалась на открытую полянку.

Здесь она рискнула наконец оглянуться. Позади остановился Зорик — жалкий, промокший, словно бы похудевший от прилипшей к телу шерстки. Он уставился на Лину испуганными глазами и, казалось, просил защиты.

— Ну тебя, Зорик, — облегченно вздохнула Лина. — Напугал как! Не до тебя сейчас. — И она припустилась бегом, потому что лодка маячила уже далеко. Олененок постоял минутку и вскачь бросился догонять ее.

Заветный мыс все приближался. Будто сквозь мутную воду, проступили хмурые сосны. Волны в этом месте плашмя колотились о берег. При каждом ударе вверх взлетали буро-зеленые столбы воды, увенчанные пеной.

Вот она — последняя бухточка, забитая окатанными бревнами топляка. А вот и мыс! Басовитый гул сосен над головой не может заглушить здесь даже канонада волн, разбивающих берег в лобовой атаке.

Подмытые водой черные пни яростно отбивались от волн узловатыми корнями. Казалось, будто скопище гигантских пауков размахивает косматыми лапами, обороняя берег от взбесившегося моря.

Шлюпку несло к берегу. Расчет Лины оказался верным. Высокая волна подхватила шлюпку, свирепо швырнула на песок, затем, полузатопленную, опять соскребла за собой. Следующей волной огрузневшую, захлебнувшуюся лодку лишь приподняло, и она заклинилась между двумя коряжистыми пнями.

Еще не веря удаче, Лина бросилась с песчаного обрыва, как только внизу отхлынула зеленая глыбина волны. Конец оборванной причальной цепи еще хлестал по гулкому борту. Лину дважды с головой накрывало волнами и больно придавило к шлюпке, пока она привязывала цепь к корням. Но это же сущий пустяк. Главное — шлюпка все-таки спасена!

И вот только теперь, когда все тревоги остались позади, Лина почувствовала, до какой степени вымотала ее эта погоня. Сил хватило лишь на то, чтобы отступить в ложбинку, до первой сосны. Тут она, как подкошенная, повалилась на мокрый песок. Зорик будто того и ждал. Он подогнул трясущиеся коленки, приткнулся рядом с девочкой и осторожно положил мокрую головенку ей на колени. Кажется, впервые олененок так нуждался в человеческой ласке.

— Ничего, Зорик, — успокаивала Лина, обняв малыша за шею. Рука ее подрагивала от пережитого волнения и усталости. — Увидишь, теперь все будет хорошо. Сейчас отдохнем с тобой и отправимся в лагерь. Компот будем кушать. Давай-ка песок разроем, а то сверху сырой очень. Бр-р-р!

Внизу песок оказался не только сухим, но даже чуточку теплым. Настоящим блаженством было растянуться на нем. Лина прижала олененка к себе и закрыла глаза.

Ветер убаюкивающе гудел в вершинах сосен. Размеренно и гулко колотились в берег волны. Хотелось слать. И девочка наверняка задремала бы, если б не эти тревожные отрывистые гудки с моря. Зорик встрепенулся, вскинул голову. Лина тоже поднялась на локтях.

По волнам ковылял уже знакомый караван. Буксир все еще пытался обогнуть стрелу мыса, далеко вонзившуюся в море, но шквальный ветер отжимал баржи к берегу. Волнение в этом месте было особенно грозным, и буксир не справлялся… Однако что-то случилось с караваном. Последняя баржа явно отстает. Вот она медленно разворачивается боком к ветру. Ее несет сюда… Она оторвалась…

Сердце тревожно забилось. Что же теперь будет? В такой шторм баржу в щепки разобьет на мели. А ведь на ней определенно есть люди! Что делать? Чем помочь?..

«Нахимовец»! — мелькнула мысль. — Он сильный, он поможет… Только бы успеть!

— Бежим, Зорик! Бежим!

Обратно бежать труднее. Усталость пудовыми гирями висит на ногах. Встречный ветер упирается в грудь… Слетела бескозырка. Пусть! Не до нее… Мокрая штормовка раздувается парусом, вязнет в струях ветра… Долой ее! Теперь чуточку легче. Только бы успеть! Только не было бы уже поздно!..