Живем только раз - [7]

Обиталище его состояло из двух довольно убогих комнат в двухэтажном бараке на Курской. Одна из этих комнат по совместительству служила офисом Романа Николаевича.

Сам хозяин, как я потом выяснила, выставив телефон на подоконник открытого окна, восседал у подъезда на лавочке в окружении старушек и пары типчиков сомнительного вида и поплевывал семечки. Асфальт вокруг лавочки был щедро завален шелухой. Мне нравится. Клевая работа у Романа Николаевича.

На свой вопрос, в какой квартире проживает Шимаев, я услышала дружное восклицание:

— Рома, это к тебе!

Он поднялся, стряхнул с одежды мусор и, вытерев губы тыльной стороной ладони, сделал приглашающий жест:

— Ну, проходите, мадам.

— Мадемуазель, — поправила я его.

— Это неважно. Не говорить же «гражданочка», а к слову «госпожа» я все никак не могу привыкнуть. Так что извиняйте.

Он открыл дверь и впустил меня в прихожую. Воздух в квартире, несмотря на открытое окно, был спертым. Похоже, Роман Николаевич — заядлый курильщик. А потом, эти старые здания то ли от времени, то ли из-за материала, из которого они построены, почему-то ужасно любят сохранять неприятные запахи. Разумеется, это мое личное мнение. Я его никому не навязываю. Он бросил ключи на стол, стоявший у окна, и, указав мне на стул у стены, уселся сам.

— Так какое дело вас ко мне привело?

— Меня интересует информация, которую вы имеете относительно Губер Ирины Анатольевны. А также я бы хотела знать, когда вы начали собирать ее.

Шимаев сразу взял быка за рога:

— Вы хотите купить у меня эту информацию?

— Можно и так сказать. — Я немножко растерялась. Впервые за все время работы у меня сложилась такая ситуация, когда я и рада заплатить, да нечем. Но, как говорится, наглость второе счастье. Я взяла себя в руки и этак небрежно заявила:

— В принципе весь материал, который вы собирали, у меня есть. — И я, порывшись в сумочке, извлекла и продемонстрировала ему фотографии и микропленки. — Если только что-то свеженькое…

— Есть и свеженькое. А зачем вам это, если не секрет?

— Ну вы вот зачем, к примеру, этот материал собирали? — ответила я вопросом на вопрос.

— По желанию клиента, разумеется. Этому хрычу все время казалось, что жена его убить собирается.

— А как вы думаете, могла бы она его действительно убить?

— Этого я не знаю. И вообще, вы много спрашиваете, а сами ни слова не сказали. И к тому же вопрос с оплатой еще не решен.

Я извлекла из сумочки две пятидолларовые купюры:

— Больше у меня нет.

Шимаев, как Коробочка, опасаясь продешевить, сказал, что ему этого мало.

Я пожала плечами и убрала деньги:

— Как хотите. Только «сокровища», которыми вы обладаете, никому больше не нужны, кроме меня. Так что думайте сами.

Я поднялась и направилась к двери.

— Ну ты хоть еще десятку накинь, дамочка, — остановил меня детектив.

Я повернулась к нему:

— Могу только пятерочку добавить. Меня обчистили, братишка. Честное слово, не вру, — я изобразила грустную улыбку.

— Ладно, садись, дамочка, не мельтеши. Мне эта информация действительно уже не пригодится. Клиент копыта откинул. А я ему как раз очередного любовника надыбал. — Шимаев открыл ящик стола и, достав оттуда фотографии, протянул мне.

На снимках Ирина Анатольевна была запечатлена со смазливым молодым типчиком. Бывают такие лица, которые, будучи вроде бы недурными, в то же время производят не слишком приятное впечатление. Типчик относился именно к такой разновидности людей. Вроде бы все при нем: волнистые светлые волосы, правильные черты лица. А он мне почему-то активно не понравился. Ну, это, конечно же, чисто субъективное мнение.

— Это вот последняя ее пассия, — сообщил Шимаев. — Их я мужу не успел передать. Зря только бумагу потратил. Напечатал, а он уже готов.

— И все-таки, Роман Николаевич, как считаете, могла бы Ирина Анатольевна убить своего мужа? Вы же как-никак наблюдали за ней.

— Если хотите знать мое мнение, то я вот что скажу. Надоел он ей, конечно, до смерти. Любви там никакой не было и в помине. Поэтому могла бы. Но на самом деле подобных планов у нее нет и быть не может. Просто ее муж был, скорее всего, параноиком. Или же впал в старческий маразм. Я предоставляю ему материалы, а они его не удовлетворяют только потому, что нет доказательств черных намерений его супруги. Вот такой это был фрукт, царствие ему небесное.

— А кто этот типчик на фото?

— Этого я еще выяснить не успел, а теперь и необходимость пропала. Пятнадцать долларов за эти фотографии получил — и то хорошо. А все же почему вы так этим интересуетесь и кто вы такая?

Я поднялась и улыбнулась ему:

— Просто я ваша коллега, частный детектив Иванова.

— Татьяна Александровна?

Я кивнула.

— Наслышан, наслышан. — Мне показалось, что в его голосе прозвучала нотка зависти. Белой или черной — мне до лампочки. Не имеет значения.

Роман Николаевич проводил меня до машины и галантно поцеловал мне ручку.

— Рад был с вами познакомиться, Татьяна Александровна. Очень приятно. В наших кругах о вас идет хорошая молва.

Мне, дорогой читатель, его слова, разумеется, пришлись по вкусу. Мелочь, а душу греет.

Я села в автомобиль и, сделав дяде ручкой, обворожительно улыбнулась.