Живая защита - [67]

— Не возьму.

— Бог с тобой! Такой парень… Он теперь начальник…

— Хорошо знаю. Не возьму.

Егор Матвеевич прищелкнул языком. Молодец, знает сорт людям!

Когда женщины вышли, он тихо спросил:

— Обидел тебя их Володька?

— Нет. На такого жаль силы тратить.

— Ну, смотри, смотри…

Утром провожал гостью до самого автобуса. Шли медленно. Егор Матвеевич с радостью встречал знакомых и первый протягивал руку, завязывая разговор. Пускай смотрят! Такую кому хошь не стыдно показать. Уж если приехала прямо домой, есть чтой-то у них с Пашкой. Неспроста приезжала. Есть!

Лена, ожидая провожатого, смотрела на часы. Не знала она, что из дома вышли с большим запасом времени. С запасом на встречи и разговоры.

5

Подменять мастеров? На это Барумов не мог пойти. Другое дело — проверять. Как раз об этом должен был напомнить Тузенков. Административный азарт помешал ему продумать свой приказ.

Итак, надо проверить профили отложения снега а лесных полосах. Какие могут встретиться неожиданности? Измерять глубину снега после каждой метели — удовольствие ниже среднего. Особенно ленивому мастеру. Ничего не стоит забраться на самое высокое место в посадке и на глаз прикинуть все измерения. На перегоне он один. Кто уличит?

Об этом думал Барумов, подходя к снегомерному пункту. Узенькая просека была хорошо видна в зарослях кустарника. Но дальше в застывших снеговых нагромождениях лишь торчали изогнутые да поломанные ветви деревьев. Отыскать просеку там невозможно.

Павел пробрался к кустарникам. Снегу лежало столько, что впору становиться на лыжи. Пожалел: надо бы взять. С толстой нависшей загогулиной вверху поднималась отвесная стена из снежных овальных наростов. Со стороны пути на нее не взобраться. Метра четыре, не меньше. Вышел к концу посадки, обогнул кривые приземистые кусты.

Заостренная рейка легко прошила металлическим концом снежный слой. Посмотрел на цифру, чуть больше полметра. Достал из кармана свернутый кусок ватмана — профиль отложения, вычерченный мастером. Низкорослый ряд кустарника обозначен тонкой черточкой. Цифра — пятьдесят сантиметров. Расхождения не было.

А почему оно должно быть? Павел успел присмотреться к мастерам своего участка. Знающие дело, исполнительные. Конечно, проверка — дело нужное, даже обязательное, и все равно было что-то нехорошее по отношению к мастерам.

Самое веское оправдание — надо видеть снеговые нагромождения своими глазами. Пройдет зима. То, что увидит в посадках, что будет записано и выведено на чертежах — настоящий клад. Многое можно почерпнуть: что хорошего в конструкции насаждения, какие недостатки, правильно ли подобраны и размещены породы, удачно ли расстояние между рядами… Только снегомерки, а сколько материала для исследования! Ну и смотри изрезанные ветрами сугробы, искореженные снеговыми валами тонкомерные деревья. Записывай, сопоставляй с цифрами мастеров. Зачем самому лазать с рейкой? Но удержаться Павел не мог. Быть в полосе и не измерить… Хотя бы только для себя. Не потому, что не доверяет, а — для себя!

Пробираясь в заросли, Павел спорил сам с собой. Закончит работу на этом снегомерном пункте, и — точка. Больше с рейкой не полезет. Он пройдет по перегону, посмотрит, как удерживает снег зимнее безлиственное хозяйство.

Трехметровая рейка еле доставала до замерзшей земли. Уже виднелась загнутая волна, лениво повисшая над обрывом. Вдруг снежный настил лопнул. Павел взмахнул руками, но уцепиться не удалось — не за что. Лишь сверху треснула сломанная рейка. В следующее мгновение увидел мертвую темноту.

«Воздушная яма!» — первое, что пришло в голову. Он находился в полусидячем положении. Попытался встать, но еще глубже ушел в снег. Начал усиленно перебирать ногами. Все равно встать не удавалось. Рука наткнулась на что-то твердое. Ощупал. Толстое дерево. Сучков не было, кора такая корявая, какая бывает лишь у комля. Значит, земля близко. Пролез поближе к стволу, чтобы по нему выкарабкаться вверх. Попробовал разгрести снег над головой. Холодной сыпучей каше не было конца. Понял — руками снежный вал не перекидаешь.

Павел прижался к стволу, попытался наверху поймать хоть бы тонкий сучок. Тогда можно подтянуться, отыскать следующий сук и головой, как тараном, пробиться сквозь толщу. Не было сучка, ни одного! А по стволу, как ни прижимайся, как ни карабкайся, высоко не залезешь. Не хватало сил поднять плечами всю массу снега. Вдобавок стало тяжело дышать. Вместе с воздухом холодным плывуном втягивался снег. За воротником, в рукавах начало таять. Колючая струйка проползла по спине. Павел вздрогнул. Скоро снеговая вода расплывется по всему телу. Хватит ли терпения? Сможет ли сохранить самообладание, с расчетливым спокойствием выбраться из неожиданного капкана?

Просунул ногу в рыхлое месиво. Но туловищем не удалось раздвинуть ватные стенки. Наклонился и там, где была нога, руками начал разгребать нору. Потом остановился. «В какую сторону пробираюсь? Нужно — только к пути. Обрыв снегового наноса — там…» Как падал? Не повернулся ли к полю? Нет, как будто остался лицом к путям. Дерево подтверждает. Такие стволы виднелись в середине посадки, а не за спиной, где едва-едва топорщились кустарники.