Живая защита - [61]

— Вниманию осмотрщиков Матузкова и Арусева! После работы явиться к Топыреву! Повторяю…

После работы шли по одному междупутью, Гришка по левой стороне и чуть впереди, Арусев по правой. Топырев даже не предложил сесть. Они стояли надутые, избегая прикосновения друг к другу.

— Надо ли агитировать? — спросил Топырев. — Петухи… Пусть товарищеский суд сагитирует.

— А в чем провинились? Кому какое дело до наших отношений? — глухо загудел Арусев.

— Свои отношения показывайте в пивной, а не на работе.

— Можно и в суд, — сказал свое Гришка. — Пусть разберутся, со стороны виднее. Он даже паровозом грозился.

— Этого не хватало!..

«Во что выльются такие отношения на работе? Да еще в одной бригаде?» — думал Топырев.

— Одну работу вам теперь не дам.

— Выгоните? — искоса спросил Арусев.

— Если повторится, держать не стану, — с холодным равнодушием ответил Топырев. — Мне график отправления поездов надо обеспечивать, а не с вами возиться. Значит, так: завтра Арусев выходит в Северный парк. Матузков остается на старом месте.

— Почему его оставляете, а не меня?

— Мое дело почему… Он приказом начальника депо сюда назначен. А тебя на работу принимал я. Вот собственный приказ я изменяю. Да и вообще, слышал приказ? Кончено! А если еще номер отколете, сразу — в милицию. Там образумитесь скорее. — Посмотрел на обоих, и будто лопнула тормозная тяга: — Какого черта глаза вылупили! Не хочу глядеть на поганцев!

Гришка повернулся и пошел. Выждав, пока стихнут его шаги, следом вышел Арусев.

3

Заботы прибавлялись с каждым днем. Тузенков раньше не подозревал о существовании многих из них, а они выползали, плодились, как грибы на гнилом дереве. Еще вчера даже не слышал, что это за важность такая — остаток материалов на новый год. Отослал отчет — и конец. А сегодня это оказалось проблемой проблем. Позвонили из управления дороги и фактически выговор сделали. Заставили проварить, правильно ли составлен отчет. Если правильно, то надо подтвердить телеграммой.

Нет, не в отчете дело. А скорее всего, намекнули. Материалов на складе — горы. Самые нужные, дефицитные. Дементьев сумел достать, связи у него со снабженцами были дай бог каждому. Если Тузенков подтвердит наличие, то разве только дураку неясно, что на это количество лимиты дистанции в новом году будут урезаны. Значит, соображай, товарищ Тузенков, как умеешь, так и защищай интересы дистанции.

Впрочем, от кого защищать-то? Все государственное, интересы общие. А если пошуровать в мозгах, то ближе окажутся другие соображения. Главный интерес какой? Чтобы дистанция исправно выполняла планы. А как же с планами, если без материалов? Пусть дефицитные материалы полежат зиму без дела, беды особой не будет. Пусть на каждом предприятии заботятся о плане так же, как на дистанции. В этом тоже сказывается талант руководителя: одни умеют руководить, значит, достают, предприятие в материалах купается, а другие не умеют. Вот у них частенько и трещат планы, летят во все концы телеграммы, как от утопающих: угроза срыва программы, материалов нет…

Взять кровельное железо. На данный момент, может быть, нужнее всего строителям. Им жилой дом надо заканчивать, тот самый, где пообещали квартиру, а железа нет. Потом и они получат, но сейчас… Было бы по-рыцарски прийти и сказать:

— Берите.

Они рады-радешеньки. Еще бы, подарочек! Но если завтра вот так трудно будет Тузенкову, всей дистанции, они дадут? Что-то не приходилось видеть, чтобы командиры производства ходили по чужим предприятиям и предлагали свое добро. Разве только на обмен. Вот и соображай. Самое лучшее, когда материалы в кармане. Планам капитального ремонта зданий не будет грозить голодовка. Вот это и есть по-государственному, в интересах плана. Так что недаром звонили из управления.

Он сделает так. Отчет представит новый, подпишет задним числом. Покажет единички, а сотни останутся нетронутыми. За единички стругать не будут. Значит, скрыть наличие материалов? Ну зачем же! Просто-напросто остальных материалов на складе нет, они в переработке. Какое же тут наличие? Все продумано. Тузенков даже распоряжение о переработке отдал. Но как оно выполняется?

Тузенков оделся и хотел было идти, чтобы проверить. Но пришедшая мысль вновь усадила за стол. Он вызвал междугородную станцию. Голос Дементьева узнал сразу.

— Я с-с-слушаю.

— На дистанции все благополучно! Я за советом, Андрей Петрович.

— С-с-спрашивай. — Голос такой, словно Андрею Петровичу трудно говорить. Или ему неприятно слышать Тузенкова?

— Насчет переписи материалов… У, их пустил в переработку. Показывать в отчете или нет? — спросил и затих. Так затих, что даже дыхание остановилось.

Но Дементьев не ответил. Не расслышал вопроса, что ли? А может быть, думает? Или нельзя спрашивать прямо в лоб?

— Уложить до нового года в дело не смог. Ругать будут. Да и без материалов потом оставаться не очень-то…

— Перерабатывай. О-о, это уже дельно.

— Значит, нельзя в отчет совать?

— А кто приказывает с-с-совать?

Отлично! По телефону большего не скажешь. Тем более в положении Дементьева. Окрыленный Тузенков готов был расцеловать телефонную трубку.

Между длинным складом и высоким дощатым сараем, где стояла пилорама, оглушительно гремело. На плоском настиле из досок рабочие строительной бригады гвоздили деревянными молотками по листам кровельного железа. Одни загибали края по самой короткой стороне, другие промазывали олифой, чтобы железо не ржавело. Тузенков постоял, посмотрел. Все правильно. Какая бы заноза ни проверила — не придерется. Так-то.