Живая защита - [22]
— Я не совсем понимаю, Андрей Петрович. Похлопотать насчет новой должности? — осторожно спросил он.
— Нет, я о другом. Разъяснительная работа нужна. С этого начинают всякие большие дела.
— Это идея! — закричало в трубке. — Хорошо, что подсказал.
— Так вот, Василь Никичч, пост у меня такой, что поучать инженеров узла неудобно. А тебе…
— Брось ты, Андрей Петрович! Дай бог каждому твоего опыта.
Понравилось Дементьеву. Чего-чего, а уж опыта на троих хватит.
— Насчет лекции, Андрей Петрович, давай соображать! Молодец, вовремя подсказал. Заходи утром, поможешь составить план. А потом утвердим на парткоме. Уж тогда, Андрей Петрович, будем просить тебя впрягаться в это дело. На всем Кузнищевском отделении, если не сказать больше, ты самый опытный, эрудированный. Покажи провинциалам, как надо выступать по важному государственному делу.
Вот оно — начало. Андрей Петрович не сомневался: партком поддержит. На парткоме договорятся, кому отдать инициативу — Дементьеву или Дункову. Главное, расчет оказался правильным. Хорошо, что выступил перед своими. Проба — великое дело!
Андрей Петрович отобрал несколько книг, сунул в кожаный портфель. Теперь свободных вечеров не будет. Все время уйдет на подготовку к лекциям и на сами лекции. Все время, кроме сна. А уж блеснуть сумеет, уж он покажет, на что способен.
Проснулись рано. Дверь в комнату была неприкрыта. В щель сквозил желтоватый электрический свет, из кухни доносилось шипение воды, хлеставшей из чайника.
— Узнай, Аленка во дворе? — шепнул Гришка. — Самая пора потолковать.
Ванек прямо в трусах вышел из комнаты. Гришка захлопнул дверь, начал одеваться. Живет Ванек черт те как. Молокосос! Зеркала не имеет. Умыться в этом доме — проблема, напорешься на лысого, скандал… Зачем, скажет, приперся, кто приглашал? Он такой, без всякой дипломатии. Щеночком забегаешь, на ту же Аленку глаз не подымешь от стыда. Нет уж, спасибо за умывание, как-нибудь без этого. А вот без зеркала — труба.
Гришка недовольно кряхтел, натягивал гимнастерку. Обулся, подпоясался, подошел к окну. Не похоже, чтобы Аленка хлопотала во дворе. Маячила бы. Она не ходит, а мелькает, как маятник. Вечно занята, вечно деловитейший вид.
Вернулся Ванек. Растерянность его убила в Гришке всякую надежду.
— Нету, — прошептал еле слышно. — Понимаешь, не приходила, — виноватым голосом извинялся Ванек. Для Гришки надо бы раньше пронюхать эту новость, что-нибудь придумали бы. А теперь даже улизнуть не совсем просто, хозяин уже на ногах.
— Куда ж… она? — изумился Гришка.
Первое, что пришло в голову, — инженер. Да нет, она не из таких. Да и он что за человек, чтобы к нему бегать?
— У нее и раньше так бывало, — угодничал Ванек. — Значит, получилось трудное дежурство. Врач заболел, больных нахлынуло, а может быть, еще что.
— Проверь дорогу. Смываться пора.
Ванек с независимым видом вышел из комнаты. Зыркнул глазами по сторонам — никого. Быстренько во двор. И там никого. Подбежал к окну и резко кивнул головой. Можно!
На улице Гришка вздохнул свободно.
— Оденься, и — в больницу. Перехватим, если не ушла.
Необычайно смелое предложение испугало Ванька.
— А на работу? — спросил он.
— Если будем в больнице, какая ж работа…
Непонятно Ваньку. Из-за Гришкиной прихоти — поговорить с сеструхой — чихать на работу? Он нерешительно топтался на одном месте.
— Не смогу я на инженера глядеть! — застучал по груди возбужденный Гришка. — Понял?
— Но ведь работа…
— Вот тебе и работа!
Как смело, как решительно… Ванек воспрянул от оцепенения. Вмиг скрылся за калиткой и через какие-то минуты вылетел к Гришке в полной боевой форме.
До больницы добежать — пара пустяков. Но в больницу войти… Толстая, почти шарообразная санитарка в белом халате неприступной горой встала на пути к лестнице. И голос… На вокзалах отправление поездов объявлять таким голосом, без репродуктора.
— К больным только в халатах, только по воскресеньям! — гремела так, что перила на лестничной шахте дрожали. — Больше ничего не слышу!
Она и в самом деле оглохла. Моргает рыжими ресницами и молчит, словно перед ней никого нет. Моргает и молчит. Гришка и так и сяк, а она никак. Немая!
Безнадежно махнул рукой. Да и неудобно. Уж не такой он пацанчик, как Ванек, ужом-то перед ней извиваться. И мысль серьезная вертится. Ну, выйдет Аленка, а как встретит его в такой ранний час? Что он скажет в свое оправдание? Будет глотать воздух, как рыба.
Ваньку настроение Гришки хорошо понятно. Подскочил к санитарке, доверительно прошептал:
— Мы не к больным. Сеструха моя на третьем этаже, Вендейко, на практике она. Сутки домой не приходила. Ненормальное дело! Беспокоимся! Отцу в поездку надо, а он волнуется, ждет.
— Сутки?! — Только это вывело тетку из состояния неподвижности. — Сейчас.
Повернула на лестницу и пропала.
Гришка отошел от Ванька, потянуло закурить. Но только попробуй, вмиг выкатится белая гора и выгонит из больницы. Нельзя!
Быстрой чечеткой сбежала Елена. И сразу — к Ваньку.
— Дома что-нибудь?
В больших усталых глазах выжидающая тревога. За сутки лицо осунулось, посинело. Досталась, наверно, работенка. Но как хороша она в беленьком халате! Гришка откровенно любовался ею. Куда там принцессам!
1942 год… Фашистская авиация днем и ночью бомбит крупную железнодорожную станцию Раздельную, важный стратегический узел. За жизнь этой станции и борются герои романа Виктора Попова «Один выстрел во время войны». В тяжелейших условиях восстанавливают они пути, строят мост, чтобы дать возможность нашим воинским эшелонам идти на запад…
"Самое главное – уверенно желать. Только тогда сбывается желаемое. Когда человек перестает чувствовать себя всемогущим хозяином планеты, он делается беспомощным подданным ее. И еще: когда человек делает мужественное и доброе, он всегда должен знать, что все будет так, как он задумал", даже если плата за это – человеческая жизнь.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.