Живая сила. Дневник ликвидатора - [14]
Именно такой эффект произвели несколько простых слов:
— В ЦРУ знают радиационную обстановку в Чернобыле.
Простые слова сказал простой невыразительный человечек — особист. Представитель «Особого отдела» — контрразведки, армейского КГБ[23] — в батальоне.
А перед ним сидим мы, офицеры батальона радиационной разведки, два десятка человек, которые как раз эту самую обстановку и «делают»; сидим рядами на грубо сколоченных лавках, кепи держим на коленях или в руках…
— В ЦРУ знают радиационную обстановку в Чернобыле.
И тонкий душок предательства пополз по комнате… А как иначе могло быть, когда в помещении с ограниченным числом людей говорят: «Среди вас есть предатель»?
Зависла тишина. Густая, заряженная, насыщенная тишина.
Среди нас должен быть предатель.
Шпион…
Происходит эта «опера» в 35 километрах от Чернобыльской имени Ленина АЭС, в ленинской же комнате батальона разведки — длинной палатке-бараке.
Лето 1986-е от Рождества Христова.
Еще не построен саркофаг, пролом реактора зияет на весь мир черной дырой, и в жаркую погоду поднимаются уровни радиации по ветру от 4-го развороченного блока… А перед нами стоит особист, который видел АЭС только в телевизоре (если видел), и намекает нам… да что там намекает — прямо утверждает! — «Среди вас есть предатель»…
— В ЦРУ знают радиационную обстановку в Чернобыле…
И в наступившей тишине каждый думал одно и то же: «Ч-черт! Это ж и на меня могут подумать…»
Не скажу, сколько она тянулась, эта пауза -
— В ЦРУ знают радиационную обстановку в Чернобыле… —
и какой вихрь — тщательно маскируемый невозмутимостью наружной — пронесся у каждого из нас в голове -
— В ЦРУ знают радиационную обстановку в Чернобыле… —
пока особист своим взглядом почти-рентгеновским «сканировал» публику…
И тут меня словно коснулся ветерок облегчения: я не крайний! Я НЕ КРАЙНИЙ!!!
Я НЕ ДОБРОВОЛЕЦ!
Я не сам сюда пришел! Я не рвался сюда, а мне повестку сунули — распишись! «На основании Закона «О всеобщей…[24]» — заставили! А я не хотел, на фиг мне этот Чернобыль с его обстановкой радиационной…
Это, конечно, не алиби (для советской власти алиби не бывает, для ее «особых органов» замечательных) — но все же…
И все мы туг такие, самого этого особиста бдительного включая…
Все за шкирку в чернобыль притянутые.
Все.
…Кроме одного.
Сережи, моего тезки, командира расчетно-аналитической станции.
Вот он пришел сюда ДОБРОВОЛЬНО.
Единственный на весь батальон радиационной разведки…
Чего он сюда пришел? Что он тут забыл? Или ищет? Чего ему тут надо? Зачем?
ЗА ЧЕМ?
Долго он теперь будет объяснять — зачем…
Да даже если и не будет… Вот так сидеть и знать, что все вокруг думают на тебя… Или ты сам на себя — по этому эффекту дурацкому всеобщей подозрительности…
Доброволец…
Сам в жизни никуда добровольцем не пойду и сыну своему закажу:
«Никогда, сынок, не ходи никуда добровольцем! Позовут — тут уж такое дело, смотри по обстоятельствам: что за дело, что за компания… А добровольцем — с толпой — никогда никуда не ходи».
Вечно с добровольцами этими всякие темные истории… У Эренбурга в «Люди, годы, жизнь», например: пошли русские, кого Первая мировая война в 1914 году во Франции застала, добровольно воевать во французскую армию против Германии… Отдельную часть создали — «Ура»! А кончилось все тем, что их свои же — французы — расстреляли по приговору военно-полевого суда: не нравилось русским добровольцам, как война ведется, стали на что-то обижаться, чего-то требовать — дельно воевать захотели… Неудобное они войско, эти добровольцы. А время было нервное — война…
Подозрительный он человек, доброволец. Своей волей идет туда, откуда все, кто с головой на плечах, правдами и неправдами отмазываются…
…не хотел бы я быть в этот момент на месте Сережи…
Особист, добившись требуемой степени «осознания», перешел от «СЛУШАЛИ» к «ПОСТАНОВИЛИ», к раздаче Ценных Указаний:
— Запрещается вести всякие разговоры о радиационной обстановке…
А дружеские беседы? Он что, не понимает, что расслабленный по виду треп отдыхающей вечером (или когда придется) разведки — это треп именно и в первую очередь как раз о том, что-где-как и, естественно, СКОЛЬКО — на самом деле — важная часть нашей работы?! Потому что завтра тебя закинет в то же место — и ты будешь тыкаться вслепую, влетать в те же проблемы и хватать те же дозы, что уже влетели и схватили твои друзья-приятели… Если вчера — или когда-то раньше — не потрепался в лагере или другом безопасном месте на эту тему со своими приятелями… Хорошо, что у мужиков есть такой плохой обычай — говорить о своей работе…
А особист свое талдычит:
— Если видите, что кто-то в зоне делает замеры уровней радиации — сообщать немедленно!
Ну чудак! Да кто ж этих замеров в зоне не делает! У каждой работающей бригады — свой дозиметрист, а этих бригад, групп, группок и одиночных работающих в зоне — неисчислимо…
— А если увидите, что кто-то берет пробы грунта или воды в зоне…
Ты как это себе представляешь, дружок? Что кто-то, извиваясь ужом, проползает между наших сапог и, тихонько подвывая, саперной лопаткой наскребает себе горсточку песка в карман? Да тут сейчас начали брать пробы все кому не лень — чем дальше, тем больше. Раньше всех только уровни интересовали, а теперь что ни день — то пробы, пробы, пробы — все больше и больше: в белых робах — «наука» — и Академия наук СССР, и АН Украины, и всякая разная прочая; в хаки — военные; в рабочих спецовках — ведомства всякие; ну а возят их чаще всего военные, и мы в том числе… Недавно по периметру 30-километровой зоны ездили — возили и помогали цилиндры земли сантиметров 30 диаметром и глубиной 60 выкапывать… Жаль, я не смог тогда с этим экипажем поехать…
Мирное утро 27 апреля 1986 года. Жители городка Припять готовятся к первомайским праздникам, но в это время в город втягиваются колонны автобусов. Начинается всеобщая эвакуация Чернобыльской Зоны… Он – вчерашний выпускник химфака, а теперь офицер радиационной разведки. Она – местная жительница, первая красавица, вынужденная состричь наголо свои роскошные волосы. Но любовь, вспыхнувшая между ними, оказалась сильнее взрыва на четвертом энергоблоке…Чернобыльская трагедия обернулась комедией – смешной и драматической историей о реальной Зоне, где каждый может стать сталкером! Даже вопреки желанию…Новая книга о Чернобыльской Зоне от автора бестселлера «Живая сила.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Самая правдивая и при этом самая необычная книга о чернобыльской зоне. Реальный мир без прикрас сенсационно интереснее придуманного. Авторы, постоянно живущие в Чернобыле и изучающие природу происходящих в нем явлений, раскрывают перед нами грани аномальной зоны с совершенно нового угла. Кто и как там живет, что растет и как гибнет, зачем приезжают сталкеры и почему их делят на игроманов и добытчиков. Непридуманные истории закрытой зоны, прогулки по реальным локациям игры «S.T.A.L.K.E.R.», настоящие LOST PLACES и подробности аварии от самых авторитетных современных авторов на чернобыльскую тематику.
Перед вами — возможно, самый необычный из всех выпущенных в мире путеводителей. Он рассказывает о том, как ездить туда, куда ездить не надо. Туда, куда добровольно не поедет ни один здравомыслящий человек. Туда, где случилась катастрофа вселенского масштаба, напрочь отбросившая привычные представления о добре и зле.Эта книга проведет вас проверенными дорогами по городам-призракам, городам-легендам… Вслед за автором вы, как настоящие сталкеры, сможете пройти квартал за кварталом, словно уровень за уровнем.