Живая душа. Книга 1 - [16]

Сочинять сказки, а затем рассказывать их господину Наваргу не рекомендуется, ибо он маг разума, как меня уже проинформировали. Так что баснями хорошо кормить соловьёв в тех же баснях, а со взрослыми проблемами маленьких девочек лучше всего справляться по-взрослому.

А где железки? Ага, вот они, под сидением. Я рассматриваю пять плохо кованных прутков, грубо заточенных с одного конца. Итак, что мы имеем? А имеем мы некий мир, где почти все жители некрасивы с точки зрения землян, где подлинной властью обладают не маги, а владетели. Где простолюдина можно безнаказанно убить и тебе за это ничего не будет. И здешнее оружие можно считать живым, если оно выходит из рук тех же магов. Страшноватый мир. Или это страшной оказалась конкретная страна?

На средневековье не слишком похоже, моющие средства тут присутствуют, и они вполне доступны даже беднякам. Сколько я могу судить, никто не благоухает немытыми ногами и нестиранным бельём. Уборные присутствуют вне домов, для благородных господ предусмотрены, соответственно, ночные вазы. А поганые ямы опустошаются магическим образом.

Путешествуют все на лошадях, и это вполне себе обычные коняшки разной степени ухоженности и подкованности, но маги могут перемещаться и телепортами. Из ранее происшедшего следует, что разбойнички на дорогах всё же окаянствуют. А вот кстати, почему на нас до сей поры никто не покусился? Фургон, явно набитый добром, всего два охранника, казалось бы, само в руки идёт. Однако ничего внезапного не происходит, едем и едем, никого не трогаем, да и нас никто не беспокоит.

Итак, маги-владетели обладают реальной властью, принимаемой простолюдинами без оговорок. Дальше что? Простому магу надо завоёвывать себе манор или не обязательно? Магией надо подчинять простолюдинов или оно по определению получается, это подчинение? Как распознают магов с первого взгляда?

Ч-чёрт, не о том думаю! До прибытия на место назначения хорошо бы тебе, дорогая Экрима, разобраться с металлом. Как на молекулярном уровне получается это преобразование, невозможное с точки зрения обычной химии? К сожалению, я не специалист и свойства металлов мне мало известны. Плохо.

Закрываю глаза и пытаюсь вызвать в памяти мерзкую рожу покойного охранника, есть! Сразу зачесалась левая щека! Вот оно, ощущение жжения в кончиках пальцев и неистовое желание прекратить это!

Получилось. В руке намертво зажат небольшой желтоватый слиток, он явно нагрелся и это не тепло человеческой руки, температура градусов сорок по Цельсию, не меньше. Откладываем кусочек металла в сторону, пальцы подрагивают, сердце колотится, пытаясь раздвинуть ребра. Это плохо, такой аритмии моё сердце точно не выдержит. Наверное, надо как-то иначе обратиться к собственным непонятным способностям. И как это сделать, если магия срабатывает только в случае сильного волнения?

Откладываю один стержень в сторону. Моя материалистическая душа всё никак не смирится с непонятной физикой процесса. Может, в этом всё дело? Не исключено, что к здешней магии стоит отнестись, как к религии, простенько уверовать и получить желаемое. Хмыкаю, а самой не смешно? Это же не восточные сказки, где очередной Али-Баба выкрикнет 'сим-салабим' и всё станет предельно ясно. Тот сухощавый мужик в чёрном, что ползал по траве у амбара, да и колдующий монах, адепт 'главенствующей церкви', оба они делали какие-то пассы руками, бормотали что-то. Но что? Заклинания? Проклятия мерзкой девчонке?

Муниса спит, три ржавых стрежня лежат на скамье, четвёртый (такой же ржавый) скатился под ноги. В фургоне потемнело и мне ясно, что дело явно идёт к ночи.

Металл холодит ладони, а я пытаюсь мысленно представить, как постепенно размягчается плохое железо и из небольшого комочка серого металла послушные пальцы лепят оскаленную морду горного льва, точь-в-точь рукоять на чаше той изумительной выставки в Азове, где скифское золото сверкало под защитой броневого стекла.

Фургон резко тряхнуло, и лошади встали! Приехали, что ли? Подхватываю металл со скамьи и на Мунису падает... серая бляшка! Получилось! Лихорадочно прячу металл и бляшку в Мунисин сундук.

Усталая женщина даже не проснулась, когда в фургон заглянул возница и приказал выходить.

- С вещами?

- Выгружайте свои узлы и несите в караульное помещение. И побыстрее!

***

... Мы сидим в караулке второй час, наши спутники исчезли сразу по прибытии. В караульное помещение, напоминающее казарму, мы сами втащили свой груз, хотя на скамьях вдоль дальней стены прохлаждались трое здоровенных мужиков. Если нам хотели внушить ощущение заброшенности и гнетущего ужаса пред собственной судьбой, то неведомые пугальщики явно просчитались.

Вместо того, чтобы ломать руки, плакать и приставать к господам стражникам с вопросами 'а что с нами будет', да 'куда мы, бедные, попали', обе путешественницы занялись собственными делами. Муниса поделила на двоих остаток пирога с мясом, и мы отужинали. После еды добрую женщину сморило, она прислонилась к стене и задремала, уронив голову на грудь. Видимо, настолько устала от неизвестности, что спит в неудобной позе, а я, давно напуганная здешним средневековьем, разминаю пальцами ещё четыре металлических стержня, пытаясь придать им форму кастета. Никому из присутствующих моих рук не видно, поскольку сижу я на полу, слева от Мунисы, да ещё и в тени её крупной фигуры. И кастет, кстати, готов, плоский, увесистый, с тремя шипами по рабочей поверхности. Может, лучше сделать утолщения вместо колющих шипов? Всё же это кастет, а не кинжал. Хе, получилось!