Живая цифра - [9]

Шрифт
Интервал

Что же произошло, когда мы снизили насыщенность всех цветов этого снимка? Оставаясь примерно в том же светлотном диапазоне, мы чуть сдвинули все цвета в сторону нейтрально-серых, менее кричащих, более деликатных, приглушенных. При этом цвета, безусловно, несколько потеряли в насыщенности, но зато мы раздвинули слишком близко лежащие друг к другу оттенки высокой степени насыщенности, отчего они стали визуально более различимыми. То есть добавили вариативности цвета по светлоте. А также за счет некоторого сближения довольно разных цветов сделали их более сочетаемыми друг с другом.

Действительно, «…знание того, как снизить насыщенность, является одним из самых эффективных способов гармонизации колорита», – именно так пишет в своей книге «Цвет» профессор изобразительного искусства Бетти Эдвардс.

Все это справедливо для среднего и полутемного диапазона, где вариативность цвета лучше всего заметна нашему глазу. Как видите, чуть смещенные в сторону тени цвета оказываются эффективными для работы не только с насыщенными, но и с приглушенными оттенками.

Глава 5. Детализация

Оказывается, диапазон светлот, чуть смещенный в сторону теней, эффективен не только для работы с вариативностью цвета, но и с любыми видимыми глазу деталями, которые могут выражаться в виде некоторой фактуры или других светлотно-контрастных деталей относительно небольшого размера.

Могут выражаться, а могут не выражаться. Так же, как и в случае насыщенности цвета, степень детализации будет зависеть от степени контраста изображения в рассматриваемом диапазоне. Чем выше контраст, тем лучше глаз будет воспринимать различия между соседними оттенками цветов, а также мелкие детали.

Это правило будет работать до определенной степени, так как повышение контраста сопровождается компрессией визуальной информации в очень темном и/или очень светлом диапазонах. Особенно в очень темном, ведь часто нам требуется повысить контраст с приоритетом теней. При избыточно высоком контрасте в этих областях происходит схлопывание оттенков, что влечет за собой слишком большие области слишком проваленных (абсолютно черных) теней и избыточно высветленных (абсолютно белых) светов. В пределе повышение контраста сводит все к двум цветам – черному и белому. Несмотря на хорошую различимость оттенков при повышении контраста, самих оттенков при этом неизбежно становится меньше. Поэтому при работе с контрастом важно не переусердствовать.

Если в разумных пределах делать картинку темнее и контрастнее, то кроме корректного насыщения цвета и повышения различимости всех его градаций, будет одновременно увеличиваться общая детализация изображения. Продемонстрируем это на примере.



Илл. 5.1


Возьмем относительно блеклую фотографию (илл. 5.1), на которой в области среднего и выше среднего тона существуют пока еще плохо различимые детали – доски, из которых построена хижина кхмерской семьи в Камбодже. Как и в самом первом примере (илл. 3.2), в качестве исходника мы используем Raw-файл, сконвертированный без светлотно-контрастных преобразований, но с приведением баланса белого. То есть «сырое» изображение, нуждающееся в дальнейшей обработке.


Илл. 5.2


Применим к этой картинке кривую, которая сделает изображение несколько темнее и контрастнее (илл. 5.2). Это необходимо для того, чтобы сместить область потенциальных деталей (серые доски) в более видимый диапазон полутеней и повысить их контраст.

Результат воздействия этой кривой показан на илл. 5.3.



Илл. 5.3


Проанализируем изменения. Красный цвет в исходном варианте был достаточно светлым и насыщенным, поэтому после такой обработки практически не изменился. Синий цвет сместился в более темный диапазон и стал более насыщенным за счет повышения контраста. Кроме того, проявилась фактура серых досок, цвет которых также сдвинулся в более темный диапазон и стал более контрастным.

Обратите внимание, что для усиления детализации (лучшего визуального проявления на досках зазубрин, щепок, гвоздей и т. д.), мы не использовали традиционные для таких случаев инструменты повышения локального контраста, например Unsharp Mask[7]. Точно так же, как мы не использовали инструменты повышения насыщенности для увеличения интенсивности цвета.

До какой степени мы могли бы повышать контраст и тем самым микродетализацию изображения? Конкретный выбор всегда будет определяться компромиссом между многообразием вариаций цветов и легкостью различения их градаций, а также мелких деталей изображения. Важно понимать, что когда мы говорим о цвете и детализации, есть два аспекта, мешающих повышать контраст до бесконечности.

С одной стороны, для обеспечения многообразия оттенков требуется низкий контраст, т. к. он обеспечивает плавность градиентов (цветовых переходов). С другой стороны, для хорошей различимости оттенков и деталей вообще требуется высокий контраст. Решение придется принимать в каждом конкретном случае, в зависимости от поставленных творческих задач. Причем это решение вполне может быть и осознанно бескомпромиссным, то есть с преобладанием одного подхода за счет другого.

Итак, сделав фотографию из камбоджийской деревни чуть темнее и контрастнее, мы получили более насыщенные и различимые цвета, а также более высокую детализацию фактуры. При этом мы потеряли некоторые детали в глубоких тенях внутри дверного проема. Насколько они важны для этой фотографии? На мой взгляд, в данном случае не важны, и, может быть, даже вредны, так как акцентируют внимание зрителя на второстепенных бытовых деталях внутри дома, таких как полки, посуда и т. п. Более того, появление на снимке большой темной области внутри дверного проема со светящимся «предметом» посередине, на мой взгляд, добавляет фотографии элемент загадочности. Зритель как бы сталкивается с вопросом «что там внутри?», и это дает толчок его воображению.


Рекомендуем почитать
STOLZ о дизайне и пути современного искусства

Данная книга создана в помощь людям, у которых возникает необъятный интерес. Интерес, связанный с вопросом дизайна и искусства. Как дизайнер или художник становится тем или иным представителем своей профессии? Есть ли что-либо общее в пути искусства и дизайна, возможно ли нам его повторить? Какой жизненный путь он проходит? В книге вы познакомитесь с известными дизайнерами и их работами: Дитерс Рамс, Джонатан Айв, Фернандо Гутьеррес, Фуми Шибата, Артемий Лебедев и другими.


Патафизика: Бесполезный путеводитель

Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.


Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой

Видеть картины, смотреть на них – это хорошо. Однако понимать, исследовать, расшифровывать, анализировать, интерпретировать – вот истинное счастье и восторг. Этот оригинальный художественный рассказ, наполненный историями об искусстве, о людях, которые стоят за ним, и за деталями, которые иногда слишком сложно заметить, поражает своей высотой взглядов, необъятностью знаний и глубиной анализа. Команда «Артхива» не знает границ ни во времени, ни в пространстве. Их завораживает все, что касается творческого духа человека. Это истории искусства, которые выполнят все свои цели: научат определять формы и находить в них смысл, помещать их в контекст и замечать зачастую невидимое.


Чертополох и терн. Возрождение Возрождения

Книга «Чертополох и терн» — результат многолетнего исследовательского труда, панорама социальной и политической истории Европы с XIV по XXI вв. через призму истории живописи. Холст, фреска, картина — это образ общества. Анализируя произведение искусства, можно понять динамику европейской истории — постоянный выбор между республикой и империей, между верой и идеологией. Вторая часть книги — «Возрождение Возрождения» — посвящена истории живописи от возникновения маньеризма до XXI в. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Сергей Дягилев. «Русские сезоны» навсегда

Книга голландского историка Шенга Схейена – самая полная на сегодняшний день биография Сергея Дягилева (1872–1929). Дягилев мечтал стать певцом, композитором, художественным критиком, но взялся сочинять куда более таинственное и глобальное произведение – образ будущего искусства. Умение уловить и вывести на свет новое, небывалое – самая суть его гения. Дягилевские «Русские сезоны» на сто лет вперед определили репутацию искусства России как самого передового, экстраординарного и захватывающего балетного явления. Провидец и тиран, ловец душ и неисправимый одиночка, визионер и провокатор, он слышал музыку раньше сочинившего ее композитора и видел танец прежде первого па.


Ренуар

За шесть десятилетий творческой жизни Пьер Огюст Ренуар, один из родоначальников импрессионизма, создал около шести тысяч произведений — по сотне в год, при этом его картины безошибочно узнаваемы по исходящему от них ощущению счастья и гармонии. Писатель Октав Мирбо назвал Ренуара единственным великим художником, не написавшим ни одной печальной картины. Его полотна отразили ту радость, которую испытывал он сам при их создании. Его не привлекали героические и трагические сюжеты, он любил людей, свет и природу, писал танцующих и веселящихся горожан и селян, красивые пейзажи и цветы, очаровательных детей и молодых, полных жизни женщин.Соотечественник Ренуара историк искусств Паскаль Бонафу рассказывает о его непростых отношениях с коллегами, продавцами картин и чиновниками, о его живописных приемах и цветовых предпочтениях, раскрывает секрет, почему художник не считал себя гением и как ухитрялся в старости, почти не владея руками и будучи прикован к инвалидному креслу, писать картины на пленэре и создавать скульптуры.