Житие Сергия Радонежского - [171]
Во время же оно прииде с Москвы во обитель святаго Сергия помолитися чудотворцемъ Сергию и Никону нѣкая инокиня, и [в] церкве Святыя и Живоначальные Троицы стояше у гроба великаго чюдотворца Сергия, моляшеся с рыданием и со слезами многими и сказываше архимариту Дионисию и прочим братиямъ, иже ту прилучившимся, о чудеси святагоСергия, како исцели ей очную болѣзнь. Житие свое сказала на Москвѣ близ церкви чюдотворца Сергия, иже на Неглинне в Пушкарѣхъ, и прихождаше, рече, в тоѣ церковь, моляшеся преподобному Сергию о исцелѣнии очныя болѣзни, и обещаваяся во обители его быти и у честных мощей его молебенъ пѣти. По мнозе же времени явися ей преподобный Сергий, веляше обѣщание исполънити и итти в свою обитель. Она же обещавшися тако сотворити и в той часъ здравие получи. И пришед во обитель святую и перед честными мощьми чюдотворца Сергия плакаше, и многи слезы изливая, благодаря Бога и преподобнаго Сергия, подавшаго ей исцеление. И отъидездрава радуяся в путь свой.
В лѣта 7145-го году отрокъ нѣкий именем Фома пребывая на Москвѣ на Троицком Сергиеве подвории на Богоявленском монастыре, службу же имѣя крылоскую. Отецъ же его туто же в монастыри тружаяся на братию в поваренной службе. Завистию же бѣсовскою не восхотѣ ту в Сергиеве обителипребывати, но изыде к церкве святого страстотерпца Христова Христофора и тамо стояв на крылосе, пребывая у ерѣя именем Трофима. И нѣколико время пребывъ, смятеся умомъ и никого от человѣкъ не знаяше. Связавше же его, по многимъ мѣстом по святымъ водивше его многое время и нигдѣ исцеления не[918] получивше ему, донде же отецъ его взем паки приведе его в Сергиеву обитель в Богоявленский монастырь. И ту исцеление прием и бысть здрав, яко и преже, молитвами святаго чюдотворца Сергия и неотступенъ бысть от обители святого, каяся о своемъ согрешении, яко презрѣ святаго обитель невѣжеством своим.
Зрите, братие, по сему, яко нѣсть полезно, оставя свою обитель и своих чюдотворцов, им же обѣщахомся работати и милости у Спаса просити о отпущении грѣхов своихъ, и идемъ во иныя обители пользы искати, яко презрѣвше свое обѣщание и своих чюдотворцевъ, им же души свои предахом во обѣщании своемъ. Не токмо ползуемся, но паче Бога прогнѣваем и святых его угодниковъ. Яко же и преже здѣ нѣкогда в Троицкомъ монастырѣ у преподобнаго Сергия во обители нѣкоему человѣку, Емелияну именем, ходящу отсюду в Соловецкой манастырь к Зосиме и Саватию к преподобным чюдотворцемъ о исцелении чернаго недуга, и оттуду прииде паки недугом тѣм же одержимъ бысть много лѣтъ. И паки вторицею иде и не получив исцелѣния. И оттуду путем идучи близ моря на рѣкѣ Онѣге, спаде с судна и во глубине воды воспомянув своего чюдотворца Сергия, у него же родихся и у него же обѣщахся до смерти тружатись. И от него преподобнаго скоро спасение получив от потопления, вкупѣ же и от чернаго недуга здрав бысть, яко же и преже напечатано бысть предивное сие чюдо[919]. Не глаголем же сего, яко не возмогоша его Соловецкии чюдотворцы исцелити от болѣзни; ни, не буди то, но не попусти сего Богъ, яко да навыкнут и прочии просити у Спаса милости с вѣрою, идѣ же обѣщашася, ту и пребывают. Слышим паки от Писания, аще Иерусалимъ или Рим и ина святая мѣста постижем, но без вѣры, ничто же бо есть, токмо труды без ползы и тщета души. С вѣрою же аще и здѣ попросим, может Богъ вѣрнымъ своим и здѣ Петра и Павла и прочих своих угодников поставити и [вся] святая мѣста показатии полезная устроити просящим у Него с вѣрою. Яко же и здѣ Емелияну тому, изплошившуся милости просити на дому своем, в далней же странѣ заѣхав, при напасти попросив у святого Сергия и не погрѣшивъ, но вскорѣ получив. Святый бо Сергие и тамо милость над ним показав; тако же и о Фомѣ збывшеся милосердие святого. Сице и нам достоит ревновати и послѣдовати Божественному Писанию и обѣщание свое хранити до смерти живота своего, яко же и в житии святаго Сергия преже написано: иже получивши исцелѣние, во свояси не возвращающеся, но работающе ту. не стужающе си по своему обѣщанию. Аще ли же кто и отлучится от обители святаго и паки гоним бываше кождо своим недугомъ ко обители святаго и наказуемъ, паки работаше, благодаря Бога.[920]
В лѣта 7148-го году во обители Святыя Троицы и преподобнаго чюдотворца Сергия бысть слуга именем Богдан зовомый Дементьев. Сей отпустив сына своего именем Петра, юна суща, во град нарицаемый Тверь ко архиепископу ту сущему в службу. И нѣколико лѣт пребывшу ему тамо в службѣ у пресвященнаго архиепископа, и нападе на него болѣзнь тяжка и ума зелно изступив, яко же и людей в лице не познаваше, и ни отца, ни матере можаше возпомянути. И в таковѣй болѣзни пребысть не мало время, и до пяти седмицъ молитвы[921] изо устъ глаголати не возмогоша его принудити. Послѣди же приведен бысть от града Твери под Троицкий Сергиев монастырь в слободу, идѣ же родися и воспитан бысть, к отцу своему и матери и к сродником своим, и ни тѣх можаше познавати, такова болѣзнь одержаше его. Родителие же его, видевше его, зжалишасяо нем, ведоша его в монастырь в церковь Святыя Троицы к мощем преподобнаго чюдотворца Сергия. Сему же изрывающесь от рук водящих его и не хотящу внити, но едва привлекоша его многою мощию ведомых его и держаша его крѣпко, донде же молѣбное пѣние исполниша о нем, и по молебномъ пѣнии нача болѣзнь его тишети. И помале бысть здрав от болезни, отъиде, благодаря Бога и Пречистую Богородицу и преподобнаго чюдотворца Сергия.
Книга доктора исторических наук Б.М. Клосса представляет первое монографическое исследование, посвященное происхождению и бытованию термина «Россия» в русской письменности XIV—XVIII вв. (от первых упоминаний до официального названия государства). Происхождение названия «Россия» тесно связано с греческой культурой. Основная проблема состояла в установлении времени проникновения названия «Россия» в средневековую русскую письменность, объяснении причины замены древнего названия «Русь» на «Россию», его связи с определенными общественными кругами и утверждения в государственной титулатуре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.