Житие и деяния святого отца нашего Андрея, Юродивого Христа ради - [11]

Отыскав место, они сели, и Епифаний рассказал, как встретился ему на пути, вблизи Форума Быка, сатана, принявший облик седого старика–араба с дикими глазами, облаченный в черный плащ и сандалии кирпичного цвета."И вот, встретив меня среди прохожих, — говорит Епифаний, — он закричал:"Не ты ли тот Епифаний, сын Иоанна, о котором люди говорят, будто он растоптал дьявола? Лицемер, ты передо мною! Я сплету для тебя сеть, вырою яму и поймаю тебя. Уж я попотчую тебя за то, что действовал супротив меня!"Пока лукавый болтал все это, а я пребывал в растерянности от его слов и угроз, поразился я, отчего случилось со мной такое?! Ведь я даже не знаю, кто он, налагающий на меня кару, пугающий и угрожающий, незнакомый мне и не виденный мною. Пока я находился в недоумении и обдумывал это, смятение меня охватило и беспокойство невыносимое, но, когда я пришел сюда и увидал твою святость, праведность твоя обнажила предо мною все в истинном виде". Святой сказал:"Тот араб, о дитя, был сотник в войске демонов. Он дерзок в войне против тех, кто сражается за Бога, и, склоняя их души к беспутству, он совращает их к постыдным желаниям и возбуждению. Вот почему я прошу тебя, дитя: будь внимателен к себе, будь сведущ в его уловках, смотри же, будь бдителен во всем, поскольку ты мягок и нежен, и этот гордец сходит с ума из‑за тебя: ведь ты посвятил себя Богу. Он же завидует твоему уму, мягкости, чистоте, мудрости, непорочности и поэтому беснуется, проклятый, сходя с ума по тебе, так как ты от всего своего сердца любишь Бога и его святых, проливших кровь ради Него. Выслушай, как надлежит тебе тщательно следить за его лукавством и злонамеренностью: совершая путь в страхе и истине, укрощая свое тело с помощью поста, облачись, как в плащ, в смирение и в молитвах сияй от радости. Сохраняй все телесные ощущения чистыми и незапятнанными, ибо тщится лукавый сокрушить твое сердце и сделать тебя рабом порочности, спеша приговорить тебя к геенне огненной. Ведь совершающий грех есть раб греха. А у каждого из двух поприщ есть начальник: у праведности — Господь, а у греховности — дьявол. Ты же, о возлюбленное дитя, стань преданным служителем праведности Господа Иисуса Христа, и будет беречь тебя Господь и охранять Всевышний, и помощь Его будет вокруг тебя, и Он прикажет ангелам своим хранить тебя на всех путях твоих. Итак, будь храбрым и не бойся, и пусть не робеет сердце твое, призывая Господа Бога". Слушая это, Епифаний рыдал, проливая из глаз своих потоки слез, похожих на жемчуг, орошая драгоценное свое лицо, ибо крайнее волнение охватило его, когда он слушал то великолепное наставление и сладостное поучение. При этом все, что сообщил ему праведник, он говорил, шепча ему на ухо, пока они сидели в скрытом месте. И вот, когда было сказано все необходимое, они поцеловали друг друга святым поцелуем и разошлись: праведник удалился, дабы высмеивать этот мир, а Епифаний направился к своему дому.

15. А теперь я хочу поведать вашей благосклонности и другое чудо...

А теперь я хочу поведать вашей благосклонности и другое чудо, которое произошло с любезным Богу отроком Епифанием, да будет Господь наш Иисус Христос свидетелем его благодеяний. Так вот, этот любезный Богу юноша постился в соответствии со своими правилами, проводя по обычаю первую неделю Великого поста без пищи и питья, и, причастившись после этого таинств Христа, затем с помощью хлеба, воды и кое–каких бобов поддерживал телесные силы. И вот во время одного Великого поста, завершив в воздержании вышеназванную неделю, он, в ожидании часа божественной литургии, собственноручно в своей комнате варил бобы, называемые"орофасулон", не позволяя никому из слуг прикасаться к ним. А поскольку в то время стояли холода, он подбросил в печь углей для тепла. Так он и сидел, наклонившись к теплу, пока варились бобы, как вдруг прозвучал сигнал к девятичасовой молитве, и он поднялся и отправился в церковь, никому не приказав позаботиться о своей похлебке. И вот когда он пришел в церковь и, стоя там, устремлял все свои помыслы к Богу, проклятый демон, постоянно одолевающий людской ум нечестивыми мыслями, обрушился на юношу с мыслями об отступничестве, чтобы под предлогом заботы о приготовлении похлебки выгнать его из церкви до окончания службы. И начинает он вплетать ему в ум следующее:"Смотри, ты страдал целую неделю, не притрагиваясь к еде или питью, ты был во всем непреклонен, подвергал себя столь большому напряжению, что падал в обморок от жара, вызываемого жаждой. И вот когда тебе нужно было позаботиться о своей простой пище, ты ушел, бросил ее и никому не отдал распоряжений о ней. Поэтому пойди‑ка посмотри, может, ты уже все спалил, и кругом воняет гарью. Не сбежит же церковь отсюда, пока ты исполняешь полагающееся тебе по обычаю". Хотя шарлатан и внушал ему это и иное что‑то, еще более дерзкое, любезный Богу юноша разгадал уловки лукавого и ответил так на его наущения:"Есть Бог, который позаботится о моем пропитании: ведь Он тот, кто дает пищу всякой плоти, и защитник моей жизни". Сказав так в уме и в мыслях гнусному завистнику и осенив себя крестом, он остался там до конца службы. И вот, вернувшись в свой дом, он обнаружил, что все были поражены сладчайшим ароматом, который витал в этом месте, все находились в недоумении, не зная, откуда он происходит, и говорили о нем Епифанию как с чем‑то невероятном и великом:"Иди сюда, господин, и вдохни несравненный аромат, хотя никому неведомо, откуда он исходит". И когда Епифаний подошел ближе, он и сам уловил удивительное благоухание и поразился чуду. Тогда, войдя в свою комнату, где была жаровня, наполненная углями, и окинув ее взглядом, он увидел прекрасного видом юношу дивного роста, с лицом, сиявшим ярче солнца, облаченного в одеяние, приличествующее божеству. Тут Епифаний, изумленный увиденным, вгляделся в его лицо: и было оно то как снег, то как огонь сверкающий; правая же рука его была открыта, и стоял он, хлопоча у жаровни, со светлокудрой головой, с волосами, на вид будто золотыми. И пока Епифаний безмолвно стоял, дивясь его виду, милый тот повар, отведав супа, как если бы он снял пробу с кушанья, и вынув из‑за пазухи маленький мешочек, взял тремя пальцами приправу и крестообразно высыпал в горшок, а затем неприкрытую свою руку накрыл плащом. Поглядев на Епифания и улыбнувшись, он внезапно обрел крылья, поднялся от земли и улетел в небо. А Епифаний, близкий к обмороку и потрясенный увиденным, был изумлен в душе. Он обратился на восток, простер свои руки и, обливаясь слезами, стал говорить:"О Господь мой! Кто я, ничтожнейший, что послал Ты мне на помощь ангела своего? Благодарю Тебя, Господи, за Твое человеколюбие и за великое Твое милосердие, ибо Ты воззвал ко мне, поддерживаешь меня Своей божественной силой и считаешь меня одним из любящих Тебя. Благодарю Тебя, о добрый и жизнетворный мой покровитель, пекущийся о моем спасении!"