Житие Дон Кихота и Санчо [заметки]
1
Здесь и далее в настоящем издании цитаты из романа Сервантеса приводятся по переводу, выполненному Г. Лозинским (см.: Сервантес Сааведра М. де. Хитроумный идальго дон Кихот Ламанчский. М., Л.: Academia, 1932—1934. Т. 1—2; имя переводчика на титульном листе книги не указано по политическим мотивам). Включая сервантесовские цитаты в свое «Житие Дон Кихота и Санчо», Унамуно часто обыгрывает те особенности испанского текста, которые могут быть не отражены в существующих переводах. В таких случаях текст перевода Лозинского подвергается некоторым изменениям, каждый раз оговариваемым в подстрочных примечаниях переводчиков. Таким же образом, под строкой, отмечаются в данном издании особенности индивидуального словоупотребления в тексте самого Унамуно.
2
В переводе Г. Лозинского: «тощий»; в подлиннике Унамуно подчеркивает, что и Сервантес, и Уарте (ниже) употребляют одну и ту же лексику: в тексте Сервантеса — «seco de carnes»; в подлиннике Унамуно прилагательному соответствует однокоренное существительное «sequedad» («сухопарость»).
3
В тексте Сервантеса: «немало» («muchas fanegas»).
4
В переводе Г. Лозинского: «рехнулся». Замена связана с осмыслением цитаты в контексте Унамуно.
5
В переводе Г. Лозинского: «совершенно свихнувшись».
6
В переводе Г. Лозинского: «славы».
7
В переводе Г. Лозинского: «для пользы родной страны».
8
В переводе Г. Лозинского: «случайностям».
9
Слово это, согласно этимологии доктора Уарте, состоит из трех компонентов: существительного «hijo» — сын, «d» — усеченного предлога («de»), выражающего категорию принадпеж- ности, и местоимения «algo» — «нечто», «что‑то».
10
У Г. Лозинского: «по его мнению».
11
В переводе Г. Лозинского: «девушками»; в тексте Сервантеса: «doncellas» — «девственницами», на чем и основаны дальнейшие построения Унамуно.
12
В переводе Г. Лозинского: «весьма»; но в тексте Сервантеса параллелизм намеренно подчеркнут: «рог ser muy gordo era muy pacifico» («поскольку он был очень тучен, он был очень миролюбив»).
13
В переводе Г. Лозинского: «не желает ли он подкрепиться».
14
В переводе Г. Лозинского: «двух уже упомянутых девиц».
15
В переводе Г. Лозинского: «Безобразные и наглые людишки». Однако комментарий Унамуно требует, чтобы эпитет «soberbio» («gente descomunal у soberbia») был переведен в соответствии со своим теологическим значением.
16
В переводе Г. Лозинского: «не отличавшийся кротостью».
17
В переводе Г. Лозинского: «это приключение, как и иные, подобные ему, относится к роду приключений не на островах, а на перекрестках дорог». Ответ Санчо в этом переводе не учитывается.
18
В переводе Г. Лозинского: «перевернуть мир».
19
В переводе Г. Лозинского: «грубиянам». «Villano» в первом значении этого слова: «человек низкого (подлого) звания», «простолюдин».
20
В переводе Г. Лозинского: «Мне весьма приятно, что ты ищешь опоры в моей храбрости, которая тебя не покинет, хотя бы твоя душа покинула тело». При точности смысла переводчик не воспроизводит игры слов: «animo» (дух) и «anima» (душа), которую использует Унамуно.
21
В переводе Г. Лозинского: «она ничуть не жеманится, ко всем лезет, со всеми дурачится, и все ее смешит и потешает». В тексте Сервантеса Санчо дал Дульсинее весьма двусмысленную характеристику, употребив слово «cortesana», которое может означать и «столичная особа», и «куртизанка».
22
В переводе Г. Лозинского: «…каково же должно быть безумие Дон Кихота, если и этот бедняк заразился им и спятил с ума!» Для того чтобы передать развитие мысли Унамуно, необходимо сохранить слово «неистово» (в тексте Сервантеса: «vehemente»).
23
В переводе Г. Лозинского: «возможно, что разлетелись бы прахом все их планы». «Планы» заменены на «доброе намерение» («buena intencion») в соответствии с ироническим комментарием Унамуно.
24
В издании 1932 г. напечатано: «простых»; видимо, это опечатка (в тексте Сервантеса: «cosas de mucho gusto у pasatiempo»).
25
В переводе Г. Лозинского: «безрассудно», но слово «impertinente», кроме значения «безрассудный», имеет еще значение «неуместный», которое и обыгрывает Унамуно.
26
В переводе Г. Лозинского: «безрассудно», но слово «impertinente», кроме значения «безрассудный», имеет еще значение «неуместный», которое и обыгрывает Унамуно.
27
В переводе Г. Лозинского: «безрассудно», но слово «impertinente», кроме значения «безрассудный», имеет еще значение «неуместный», которое и обыгрывает Унамуно.
28
В переводе Г. Лозинского: «от времени до времени усмехалась».
29
В переводе Г. Лозинского: «тазового шлема». В тексте Сервантеса— словечко, изобретенное Санчо: «baciyelmo» (от «ЬасГа» — таз и «yelmo» — шлем).
30
а «той безапелляционной отваги утверждать свое, которая, твердой стопой попирая землю либо смиренно возводя очи горе, посредством всемирной иллюзии созидает науки и религии» (португ.; орфография XIXв.)>103
31
В переводе Г. Лозинского: «напоминал скорей каменную статую, чем живого человека». Предлагаемый перевод учитывает смысловую и стилистическую игру Унамуно (постоянное противопоставление «человека плотского» и «человека духовного»).
32
В переводе Г. Лозинского: «поколений».
33
В переводе Г. Лозинского: «лабиринт заблуждений».
34
В переводе Г. Лозинского: «Добрая надежда лучше худого надела». Этот перевод не позволяет передать чисто унамуновскую игру значениями слова «posesion» («владение», «обладание»).
35
В переводе Г. Лозинского: «Санчо, братец, веди меня ко дворцу Дульсинеи; кто знает, быть может, она уже проснулась».
36
В переводе Г. Лозинского: «если только он и меня не превратил в какое‑нибудь чудище».
37
В переводе Г. Лозинского: «с какой покорностью». Унамуно обыгрывает ниже и слово «лицо», и слово «смирение».
38
В переводе Г. Лозинского: «Ну, раз ты так решил, мой добрый, мой разумный, христиански настроенный и чистый сердцем Санчо, то оставим в покое эти чучела и поищем приключений получше и поблагороднее».
39
В переводе Г. Лозинского: «просеивать овес». В подлиннике Унамуно, как и в тексте Сервантеса: «cebada» — слово, которое во всех словарях переводится как «ячмень» («овес» по–испански «avena»).
40
К этому месту Унамуно сделал примечание: «Почувствовал я было искушение приписать: «и какой сдвиг», — «какой подвиг и какой сдвиг ему суждено совершить» — но быстро справился с соблазном. Ненавижу словесные выкаблучивания и каламбуры, свидетельства ума самого жалкого и убогого». Игра слов, которой пренебрег Унамуно, в подлиннике строится на близости по звучанию слов «hazana» (подвиг) и «асепа» (водяная мельница).
41
В переводе Г. Лозинского: «из числа духовников, приставляемых к домам иных вельмож, — один из тех, кто, не будучи по рождению вельможей, не в состоянии обучить вельмож обязанностям их сана; из тех, кто стремится к тому, чтобы великолепие знати измерялось скаредностью их собственной души». В тексте Сервантеса: «1а grandeza de los grandes», т. е. непереводимая понятийная игра (в буквальном переводе «величие великих» значит в то же время «величие грандов»).
42
В переводе Г. Лозинского: «олухом».
43
В переводе Г. Лозинского: «и, ежели Бог допустит».
44
В переводе Г. Лозинского: «…ибо ни он, ни я таких шуток не любим».
45
В переводе М. Кузмина (ему принадлежит часть стихотворных переводов в цитируемом издании): «огромным» (в тексте Сервантеса: «valientes»: 1) сильный, крепкий, мощный; 2) храбрый, доблестный, отважный).
46
В подлиннике Унамуно — шутка, основанная на непереводимой игре значениями слова «credito»: 1) вера, доверие (credito mutuo — взаимное доверие); 2) долг, кредит (credito mutuo — взаимный кредит). Общества взаимного кредита были широко распространены в Испании того времени.
47
орел не ловит мух (лат.)
48
человек пресный (лат.).
49
итак, пусть это будет право (лат.).
50
В переводе Г. Лозинского: «вымыслы». В тексте Сервантеса: «conceptos» («взгляды, воззрения»). Это значение и фигурирует в подлиннике Унамуно.
51
«Царей завоевал, страшных китов победил, могучий на земле и на море, Лекейтио». {лат.)
52
Отца семейства (лат.).
53
Значение «добрый», «хороший», «благой» по–испански передаются одним и тем же словом bueno и Унамуно обыгрывает это обстоятельство.
54
Там есть аналитическая формула преступника, и с ее помощью в нужный момент облик его можно воссоздать. Было бы жаль, если бы восторги в отношении антропометрии привели нас к тому, чтобы презреть те данные, которых не выразить в цифрах, не определить', не свести к мертвым аналитическим формулам, но которые полны истинной реальности, как например внешность и род занятий человека, — официальные данные, каковые еще недавно требовалось указывать для рекрутов, их родителей или заинтересованных лиц.
55
Уарте де Сан Хуан (1530? —1591) — испанский философ и врач, автор названной книги.
56
Я противопоставляю понятия «факт» и «деяния», потому что многие вещи, повторяясь неоднократно, меняют свою природу, например «труд» и «труды».4
57
В переводе Г. Лозинского: «не уродовал». В тексте Сервантеса игра слов: «retratar» («изобразить») и «maltratar» («обезобразить»), которую развивает Унамуно.
58
Забывчивый читатель вспомнит, что дон Альваро Тарфе был тем самым кабальеро, который объявил в гостинице в присутствии алькальда одного селения и писца, что Дон Кихот Ламанчский, находящийся здесь, не тот, который был выведен в книге Авельянеды (глава LXXII части второй).>7
59
Едва ли сыщется Санчо Панса (из числа хоть в какой‑то степени посвященных в тайну рыцарского безумия), который на основании того, что он мнит роковыми последствиями некоего учения, не сделает выводов о логичности последнего, исходя при этом из нижеследующего допущения: истиной является только то, что не чревато роковыми последствиями.
60
Он тучен и одышлив!
Вот, Гамлет, мой платок, лоб оботри, (англ.)
61
Правду сказать, философия Дон Кихота не была таковой для Шекспира, ведь в «Макбете» (акт I, сц. 4) король говорит, что по лицу невозможно представить себе свойства души:.
There's no art
To find the mind's construction in the face.>10 (Никто
He распознает душу по лицу, (англ.).
62
Обнаженная натура великолепна для изучения рисунка, но это еще не значит, что нагота художественна сама по себе. Не забудем, что бывает нагота и в литературе, она полезна для зарисовок, и вот ее‑то в так называемых зарисовках с натуры нам выдают за самую суть искусства.16
63
Иконография Дон Кихота. Гелиографическая и фототипическая репродукция 101 эстампа, выбранного из 60 иллюстрированных изданий, которые были опубликованы за двести пятьдесят семь лет и т. п., осуществленная полковником Франсиско Лопесом Фабра. Барселона, 1870.>17
См. в этой работе иллюстрации из французских изданий. Во французском переводе 1836—1837 и 1862 гг. (Париж) Луи Виардо>18 у Дон Кихота сверхзакрученные усы; он похож на brave gaulois (бравого галла — фр.) у Бертеля и Деморена во французских изданиях 1868 и 1844 гг. (Париж),>19 и его можно принять за Роланда на рисунках К. Сталя в издании на испанском языке, выпущенном в Париже в 1864 г.>20 На одном из изображений он представлен с кнутом (французский перевод, Париж, 1622), на других — с пером (1799 и 1825 гг., у Лефебюра) и в сапогах с отворотами (французский перевод П. Бушона, Париж, 1821—1822).>21 На иллюстрации Телори (французский перевод, Париж, 1863) он похож на Мефистофеля.>22 Об иллюстрациях Постава Доре говорить не стоит: его живописный гений менее всего подходит для иллюстраций к «Дон Кихоту».>23
64
Заметно и глубоко ощутимо гениальное братство Веласкеса и Сервантеса. Тот и другой изображали рыцарей — братьев по духу (сравните Дон Кихота и маркиза де Спинола), тот и другой — плутов, уродов и злодеев: дурачка Кориа, Эзопа, Мениппа, «Менины» и т. д.; Санчо, Мариторнес, Ринконете и Кортадильо и т. д.>33Чтобы изобразить Дон КАхота, нужно изучить как Сервантеса, так и Веласкеса.
См. в упомянутой «Иконографии» иллюстрации Уррабьеты в мадридском издании 1847 г.,27 иллюстрации доца Луиса де Мадрасо в барселонском издании 1859—1862 гт.,28 иллюстрации Сарсы (Барселона, 1863).29 Иллюстрации дона Л. Ферранта (Барселона, 1859—1862)30 являются наиболее офранцуженными. В упомянутых иллюстрациях, которые дон Луис де Мадрасо сделал для 48–го испанского издания (Барселона, 1859—1862), и особенно в той, что представляет Хитроумного идальго, принимающего великую принцессу Микомикону, Дон Кихот очень похож на святого Игнатия Лойолу, каким его изобразил на своем портрете Санчес Коэльо,31 как я не раз замечал. Дон Кихот начал свои приключения в пятьдесят лет, незадолго до того, как о его истории узнали. Рыцарь Христова войска умер за сорок с лишним лет до того. Ведомый этим сходством, я часто думал о донкихотстве Иньиго де Лойолы, перечитывая одну из первых глав «Жития», написанного отцом Риваденейрой. А каким анахронизмом и нелепостью было бы говорить об иезуитском донкихотстве и о донкихотовском иезуитстве сегодня! Впрочем, докихотовские лица изобилуют в нашей живописи, как и души Дон Кихотов в нашей литературе.
65
Заметно и глубоко ощутимо гениальное братство Веласкеса и Сервантеса. Тот и другой изображали рыцарей — братьев по духу (сравните Дон Кихота и маркиза де Спинола), тот и другой — плутов, уродов и злодеев: дурачка Кориа, Эзопа, Мениппа, «Менины» и т. д.; Санчо, Ма- риторнес, Ринконете и Кортадильо и т. д.>33 Чтобы изобразить Дон Кйхота, нужно изучить как Сервантеса, так и Веласкеса.
66
Создаются карикатуры на карикатуры, вплоть до того, что стирается первоначальный образ, сходство с ним исчезает; возникает традиционный тип, и никто не изучает натуру. В сфере морали происходит то же самое; миф поглощает живого человека, и к тому же действует на него, определяя его поступки.
67
До такой степени доходит пренебрежение буквой, что на гравюрах, которыми дон X. Ри- вельес проиллюстрировал академическое издание 1819 г.,35 Санчо и Карденио, о которых говорится, что они вцепились друг другу в бороды (глава XXIV части первой; том 1, с. 285, строка 11), оба изображены безбородыми. Серьезнейшая ошибка, и тем более пагубная для искусства, чем чаще она повторяется, — изображать Санчо без бороды. О бесспорности ошибки говорит то, что его хозяин требует, чтобы он брил бороду: «…очень уж она у тебя густая, всклокоченная и нечесаная, и если ты не будешь скоблить ее бритвой по крайней мере через день, всякий увидит твое происхождение с расстояния мушкетного выстрела» (глава XXI части первой). А была она у него, должно быть, жесткая, потому что, когда через три дня он выехал из деревни, — а «с помощью разумной философии» я заключаю, что в путь он отправился бритым, — и встретился с крестьянками из Тобосо, и настаивал, что одна из них Дульсинея, он сказал: «Господи помилуй, да я готов себе бороду вырвать, коли это правда» (глава X части второй).36 О том, что он не послушался своего хозяина в отношении бритья каждые два дня, свидетельствуют фрагменты, которые я мог бы предъявить один за другим любознательным источниковедам — поклонникам фактологии.
68
«Conception militar» — по–испански и «идея воинственности», и «зачатие в войне». В контексте Унамуно обыгрываются оба этих значения.
69
«Хочешь мира, готовься к войне» (лат.)
70
радость жизни.
71
тоска жизни (лат.)
72
«Воля к вере и другие очерки популярной философии» (англ.)
73
«Плутовские романы» (англ.)
74
Об игре слов, к которой здесь прибегает Унамуно, см.: наст. изд. с. 97.
75
Игра слов в подлиннике основана на следующих значениях: «pueblo» — 1) народ, 2) селение, село; «vecino» — 1) сосед, 2) житель (села, деревни).
76
77
78
«Этот оригинальный ум способен в некоторых случаях приносить хорошие плоды; не менее очевидно и то, что в большинстве случаев результаты были бы плачевными». (фр.)
79
«Когда воображению комментатора путь открыт, нельзя предугадать, куда он его приведет. И мы бросаемся очертя голову в средневековый интеллектуальный анархизм» (фр.)
80
«Дурной пример, — добавляет он, — поданный этим псевдоэрудитам, охочим до эзотерических штудий и натянутых сравнений», (фр.)
81
«В общем я полагаю, что самым подходящим названием этого сочинения было бы: «Житие Дон Кихота и Санчо, как его себе мыслит Мигель де Унамуно»». (фр.)
82
«Это единственная в своем роде книга, и последователей у нее в Испании быть не должно». (фр)
83
«Мы поставили критику выше всего на свете, выше науки и искусства, мы сотворили из нее какой‑то новый вид искусства, живущий для самого себя и питающийся самим собой, мы не только стары, мы хотим такими казаться и потому уже в двадцать лет начинаем писать критические статьи». (ит.)
84
изыди! (лат.)
85
митинга протеста {кат.)
86
В переводе Г. Лозинского: «имени которого мне не хочется упоминать» — не передана эта ритмическая особенность текста Сервантеса: «В одном селенье Ламанчи // А как зовется, вспоминать не стану» («En un lugar de la Mancha // de cuyo nombre no quiero acordarme»).
87
Непереводимая игра слов: «nada» («ничто», «небытие») и «gana» (1) «желание», «прихоть», «голод», 2) «заработай», «выиграй», «преуспей»). Восходит, по–видимому, к распространенному в Испании вопросу и ответу: «Сколько [он] зарабатывает (выигрывает)?» — «Ничего не зарабатывает (не выигрывает)» («^Que gana?» — «Nada gana»), представляющему собой намек на испанскую бедность.
88
Игра слов, основанная на следующих значениях: «suerfo» (1) «сон», 2) «мечта») и «sonar» (1) «видеть сны», 2) «мечтать»).
89
Три новеллы Унамуно в русском переводе были напечатаны еще при жизни писателя (см.: Унамуно М. де. 1) Две матери. М., 1927; 2) Три повести о любви. М., 1929); в 1960—1980–х гг. были изданы сборник «Назидательные новеллы» (М.; Л., 1962), два романа в серии «Библиотека всемирной литературы» (Унамуно М. де. Туман. Авель Санчес; Валье–Инклан Р. дель. Тиран Бан- дерас; Бароха П. Салакаин отважный. Вечера в Буэн–Ретиро. М., 1973), небольшая книжка поэтических переводов С. Гончаренко (М., 1980) и двухтомник «Избранное» (Л., 1981). Переведенные на русский язык произведения Унамуно обычно переходили из книги в книгу; новых переводов от издания к изданию добавлялось не много.
90
Назовем лишь наиболее фундаментальные работы: Sanchez Barbudo A. Estudios sobre Una‑muno у Machado. Madrid, 1959; Ferrarer Mora J. Unamuno: A Philosophy of Tragedy. Berkeley & Los Angeles, 1962; Valdes M. J. Death in the Literature of Unamuno. Urbana, 1964; Gullon R. Auto‑biografias de Unamuno. Madrid, 1964; Regalado Garcia A. El siervo у el senor: La dialectica agonica de Miguel de Unamuno. Madrid, 1968; Basdekis D. Miguel de Unamuno. New York & London, 1969; Ayala F. La novela: Galdos у Unamuno. Barcelona, 1974; Edery M. El sentimiento filosofico de Unamuno. Madrid, 1977; Marias J. Miguel de Unamuno. Madrid, 1980. О непреходящем интересе исследователей к произведениям Унамуно говорит тот факт, что «круглые» годовщины его рождения и смерти были отмечены в Испании и за ее пределами выходом специальных сборников («homenajes»), посвященных проблемам творчества писателя. См., например: Insula. 1964. Т. XIX. N 216—217; Spanish Thought and Letters in the XX Century. Nashville, 1966; Unamuno a los cien anos: Estudios у discursos Salmantinos en su I centenario. Salamanca, 1967; Cuadernos Hispanoame- ricanos. 1987. N 440—441.
91
Тертерян И. А. Мигель де Унамуно // Испытание историей: Очерки испанской литературы XX века. М., 1973. С. 75—129; см. также: Тертерян И. А. Мигель де Унамуно: личность, свершения, драма // Унамуно М. де. Избранное: В 2 т. Т. 1. С. 5—29.
92
См., например: Степанов Г. В. Разнообразие поэтических проекций: (Унамуно, Валье–Ин- клан, Бароха); Художественно–философские искания Мигеля де Унамуно // Степанов Г. В. Язык. Литература. Поэтика. М., 1988. С. 282—291; Столбов В. С. Мигель де Унамуно: (Заметки о жизни и творчестве) // Унамуно М. де. Назидательные новеллы. С. Ill‑XXI; Плавскин 3. И. Испанская литература XIX‑XX веков. М., 1982. С. 77—88; Ильина И. А. Миф в художественном мышлении М. де Унамуно и М. Делибеса // Литература в контексте культуры. М., 1986. С. 197—208; Багно В. Е. Мигель де Унамуно и Лев Толстой // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1978. Т. 37, вып. 4. С. 308—314.
93
Силюнас В. Ю. Испанская драма XX века. М., 1980 С. 30—53.
94
См., например: Зыкова А. Б. Экзистенциализм в Испании // Зыкова А. Б. Современный экзистенциализм. М., 1966. С. 397—430; Порайко А. Л. Некоторые аспекты философской концепции Унамуно; Новелла как метод познания // Вопросы филологии и методики преподавания германских и романских языков. Воронеж, 1977. С. 29—48; Силюнас В. Ю. Человек бунтующий и человек играющий: (Проблемы творчества и культуры в произведениях Мигеля де Унамуно и Хосе Ортеги и Гассета) // Западное искусство XX в. М., 1978. С. 78—121; Кутлунин А. Г., Малышев М. А. О трагическом чувстве жизни в философии Унамуно // Вопросы философии. 1981. № 10. С. 72—83; Журавлев О. В. Испания в снах «поколения 98 года» // Журавлев О. В. Пути и перепутья: Очерки испанской философии XIX‑XX вв. СПб., 1992. С. 137—153; Гараджа Е. В. Евангелие от Дон Кихота // Унамуно М. де. О трагическом чувстве жизни. Киев, 1996. С. 7—22.
95
См.: Гараджа Е. В. Философия «трагического чувства жизни» Мигеля де Унамуно: Дис…. канд. филос. наук. М., 1986, Прохорова Э. В. Поколение 98 года: проблема синтеза философии и литературы. Дис…. канд. филос. наук. М., 1987; Пронкевич А. В. Особенности построения диалога в романах М. де Унамуно: Дис…. канд. филол. наук. Киев, 1991; Журавлев О. В. Испанская философия XVIII‑XX вв.: этапы становления и логика развития: Дис. в форме науч. доклада… д–ра филос. наук. СПб., 1993; Устинова И. В. Осмысление кризиса культуры рубежа XIX‑XX вв. в эс- сеистике Н. А. Бердяева и Мигеля де Унамуно: Дис…. канд. филос. наук. М., 1999; Корконосенко К. С. Мигель де Унамуно и русская культура. Дис…. канд. филос. наук. СПб., 1999.
96
Сведения об имеющихся переводах см. в примечаниях к разделу «Дополнения» в настоящем издании.
97
О Марселино Менендесе и Пелайо см. примеч. 2 к эссе «О чтении и толковании «Дон Кихота»» (наст. изд. С. 379), в 1905 г. был опубликован первый том его фундаментального исследования «Происхождение романа»; Франсиско Наварро Ледесма (1869—1905) — писатель и литературовед, в 1905 г. вышел его историко–биографический роман «Хитроумный идальго Мигель де Сервантес Сааведра»; Асорин (Хосе Мартинес Руис, 1874—1967) — писатель и публицист, в 1905 г. опубликовал книгу очерков «Путь Дон Кихота» — описание городков и селений, которые 300 лет тому назад посетил в своих странствиях Дон Кихот.
98
Historia de literatura espanola. Madrid, 1998. Siglo XIX (II). P. XXVI‑XXVII.
99
Справедливо определение В. Ю. Силюнаса: «Собственно, «поколение 98 года» было не столько поколением кризиса — Испания находилась в состоянии кризиса при многих поколениях подряд, кризис стал перманентным, «естественным» состоянием Испании — сколько поколением осознания кризиса. За иллюзорной Испанией представители «поколения 98 года» открывают Испанию подлинную. Или по крайней мере честно хотят открыть ее» (Силюнас В. Ю. Испанская драма XX века. С. 12).
100
Багно В. Е. Дорогами «Дон Кихота». М., 1988. С. 255.
101
Тертерян И. А. Испытание историей: Очерки испанской литературы XX века. С. 22.
102
Тертерян И. А. Философско–психологические истолкования образа Дон Кихота и борьба идей в Испании XX в. // Сервантес и всемирная литература. М., 1969. С. 54—55.
103
См., например: «Унамуно сказал в «Истории «Тумана»", что его творения — это люди из плоти и крови и в то же время существа независимые, такие же реальные, а возможно, и более реальные, чем люди из реального мира. Но он не мог преодолеть властной силы собственной личности, которая не позволила ему создать таких людей. И действительно: мы воспринимаем персонажей Унамуно не как отдельные личности, а в силу того, сколько в них есть от их автора. Можно прочесть все его произведения и не встретить ни одного героя, которому Унамуно позволил бы быть сильнее себя самого» (Мопсу Gullon A. La creation del personaje en las novelas de Unamuno. Santander, 1963. P. 21). Последнее утверждение испанской исследовательницы представляется не совсем верным в отношении «Жития Дон Кихота и Санчо»; сложная взаимозависимость автора и героя «Жития» рассматривается ниже в настоящей статье.
104
Биография Унамуно хорошо изучена и изложена во многих исследованиях; автор настоящей статьи опирается главным образом на очерк «Мигель де Унамуно» из книги И. А. Тертерян «Испытание историей».
105
Ортега и Гассет X. На смерть Унамуно / Пер. А. Матвеева // Ортега и Гассет X. Этюды об Испании. Киев, 1994. С. 298.
106
Унамуно М. де. История бумажных птичек / Пер. В. Михайлова // Унамуно М. де. Избранное: В 2 т. Т. 2. С. 194.
107
Unamuno М. de. Ensayos. Madrid, 1945. Т. 1. P. 41—42.
108
От греческого слова «агония» («aycovia»), означающего «борьба».
109
Унамуно М. де. Избранное: В 2 т. Т. 2. С. 6 (пер. Г. Степанова).
110
Унамуно М. де. О трагическом чувстве жизни. С. 53 (пер. Е. Гараджи).
111
Unamuno М. de, Zulueta L. de. Cartas. Madrid, 1972. P. 165.
112
Унамуно М. де. Избранное: В 2 т. Т. 1. С. 51 (пер. С. Гончаренко).
113
При этом эпизоды и главы, не дающие повода для заинтересованного комментария, Унамуно опускает. Подробнее о том, какие главы пропущены и какие главы имеют другие подзаголовки, см. в примечаниях к «Житию Дон Кихота и Санчо» в настоящем издании.
114
Castro A. Hacia Cervantes. Madrid, 1967. P. 275—277.
115
Castro A. El pensamiento de Cervantes. Barcelona, 1972. P. 85.
116
Бахтин M. M. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 22.
117
с точки зрения Дон Кихота (лат.)
118
Бахтин М. М. Автор и герой в эстетической деятельности. С. 20—21.
119
Бочаров С. Г. О композиции «Дон Кихота» // Сервантес и всемирная литература. С. 87.
120
Ницше Ф. Антихристианин / Пер. А. Флеровой // Ницше Ф. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 2. С.659.
121
БСЭ. 2–е изд. М., 1975. Т. 20. С. 599.
122
Выражение В. Г. Белинского, в статьях которого из отдельных упоминаний о Дон Кихоте возникает цельный образ–интерпретация: «Дон Кихот — благородный и умный человек, который весь, со всем жаром энергической души, предался любимой идее; комическая же сторона в характере Дон Кихота состоит в противоположности его любимой идеи с требованием времени, с тем, что она не может быть осуществлена в действии, приложена к делу. (…) Каждый человек есть немножко Дон Кихот; но более всего бывают Дон Кихотами люди с пламенным воображением, любящею душою, благородным сердцем, даже сильною волею и с умом, но без рассудка и такта действительности» (Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1955. Т. 6. С. 34).
123
Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч.: В 30 т. Л., 1986. Т. 28, кн. 2. С. 251.
124
Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч.: В 30 т. Л., 1974. Т. 9. С. 401.
125
Там же. С. 139.
126
Унамуно М. де. О трагическом чувстве жизни. С. 297.
127
Гейне Г. Введение к «Дон Кихоту» / Пер. А. Горнфельда // Гейне Г. Собр. соч.: В 10 т. Л. 1958. Т. 7. С. 141.
128
Там же.
129
41 Там же. С. 139.
130
Багно В. Е. Дорогами «Дон Кихота». С. 247.
131
Гейне Г. Введение к «Дон Кихоту». С. 150.
132
Тургенев И. С. Гамлет и Дон Кихот // Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. М., 1980. Т. 5. С. 331.
133
Там же. С. 341.
134
Знаменитой стала фраза Тургенева о людях, «умирающих за столь же мало существующую Дульцинею»: «Мы видели их, и когда переведутся такие люди, пускай закроется навсегда книга истории! в ней нечего будет читать» (Там же. С. 338).
135
Там же. С. 342.
136
Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч.: В 30 т. Т. 28, кн. 2. С. 251.
137
Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч.: В 30 т. Л., 1981. Т. 22. С. 92.
138
Подробнее см.: Багно В. Е. Достоевский о «Дон Кихоте» Сервантеса // Достоевский: Материалы и исследования. Л., 1978. С. 126—136.
139
Бочаров С. Г. О композиции «Дон Кихота». С. 101, 90.
140
См., например: Ferrater Mora J. Unamuno: A Philosophy of Tragedy. P. 34.
141
Сходное понимание двойственности образа Дон Кихота впоследствии легло в основу теории «иллюзорной свободы», разработанной в применении к роману Сервантеса другим испанским экзистенциалистом, Луисом Росалесом: «Дон Кихот — не независимая личность. Строго говоря, это не персонаж, а тень персонажа, жизненный проект персонажа. Дон Кихот — это иллюзия одного ламанчского идальго, который в один прекрасный день захотел освободиться от себя самого» (Resales L. Cervantes у la libertad. Madrid, 1985. P. 88).
142
Сервантес Сааведра М. де Хитроумный идальго дон Кихот Ламанчский: В 2 т. / Пер. под ред. Б. А. Кржевского и А. А. Смирнова. М.; Л., 1932. Т. 1. С. 729.
143
См., например: Molho М. Cervantes: Raices folcloricas. Madrid, 1976. P. 286; Бочаров С. Г. О композиции «Дон Кихота». С. 99.
144
Именно Санчо, по мысли писателя, суждено после смерти Дон Кихота оседлать Росинанта и выехать из родного селения, чтобы навеки утвердить кихотизм на земле. «В продолжение» романа Сервантеса Унамуно собирался написать пьесу «Смерть Санчо Пансы» — о кихотизме простого человека, уверовавшего в возвышенный идеал (см.: Unamuno М. de. Teatro completo. Madrid, 1959. P. 171—172). Отголоски этого неосуществленного замысла обнаруживаются в последней главе «Жития Дон Кихота и Санчо».
145
Светланова О. А. «Дон Кихот» Сервантеса: Проблемы поэтики. СПб, 1996. С. 72.
146
См.: Unamuno M. de. Ultima aventura de Don Quijote // Unamuno M. de. De esto у de aquello. Buenos Aires, 1951. T. 2. P. 67—70.
147
Unamuno М. de. El porvenir de Espana у los espanoles. Madrid, 1973. P. 13.
Библейская легенда о Каине и Авеле составляет одну из центральных тем творчества Унамуно, одни из тех мифов, в которых писатель видел прообраз судьбы отдельного человека и всего человечества, разгадку движущих сил человеческой истории.…После смерти Хоакина Монегро в бумагах покойного были обнаружены записи о темной, душераздирающей страсти, которою он терзался всю жизнь. Предлагаемая читателю история перемежается извлечениями из «Исповеди» – как озаглавил автор эти свои записи. Приводимые отрывки являются своего рода авторским комментарием Хоакина к одолевавшему его недугу.
Своего рода продолжение романа «Любовь и педагогика».Унамуно охарактеризовал «Туман» как нивола (от исп. novela), чтобы отделить её от понятия реалистического романа XIX века. В прологе книги фигурирует также определение «руман», которое автор вводит с целью подчеркнуть условность жанра романа и стремление автора создать свои собственные правила.Главный персонаж книги – Аугусто Перес, жизнь которого описывается метафорически как туман. Главные вопросы, поднимаемые в книге – темы бессмертия и творчества.
Чтобы правильно понять замысел Унамуно, нужно помнить, что роман «Мир среди войны» создавался в годы необычайной популярности в Испании творчества Льва Толстого. И Толстой, и Унамуно, стремясь отразить всю полноту жизни в описываемых ими мирах, прибегают к умножению центров действия: в обоих романах показана жизнь нескольких семейств, связанных между собой узами родства и дружбы. В «Мире среди войны» жизнь течет на фоне событий, известных читателям из истории, но сама война показана в иной перспективе: с точки зрения людей, находящихся внутри нее, людей, чье восприятие обыкновенно не берется в расчет историками и самое парадоксальное в этой перспективе то, что герои, живущие внутри войны, ее не замечают…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Давно известно, что наши соседи-французы безнадежны, когда они принимаются судить о нас, испанцах. И зачем только они пускаются в разговоры об Испании! Они же ничего в этом не смыслят.К бесчисленным доказательствам подобного утверждения пусть читатель добавит следующий рассказ одного француза, который тот приводит как особенно характерный для Испании.
В этой книге представлены произведения крупнейших писателей Испании конца XIX — первой половины XX века: Унамуно, Валье-Инклана, Барохи. Литературная критика — испанская и зарубежная — причисляет этих писателей к одному поколению: вместе с Асорином, Бенавенте, Маэсту и некоторыми другими они получили название "поколения 98-го года".В настоящем томе воспроизводятся работы известного испанского художника Игнасио Сулоаги (1870–1945). Наблюдательный художник и реалист, И. Сулоага создал целую галерею испанских типов своей эпохи — эпохи, к которой относится действие публикуемых здесь романов.Перевод с испанского А. Грибанова, Н. Томашевского, Н. Бутыриной, B. Виноградова.Вступительная статья Г. Степанова.Примечания С. Ереминой, Т. Коробкиной.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
Книга выдающегося польского логика и философа Яна Лукасевича (1878-1956), опубликованная в 1910 г., уже к концу XX века привлекла к себе настолько большое внимание, что ее начали переводить на многие европейские языки. Теперь пришла очередь русского издания. В этой книге впервые в мире подвергнут обстоятельной критике принцип противоречия, защищаемый Аристотелем в «Метафизике». В данное издание включены четыре статьи Лукасевича и среди них новый перевод знаменитой статьи «О детерминизме». Книга также снабжена биографией Яна Лукасевича и вступительной статьей, показывающей мучительную внутреннюю борьбу Лукасевича в связи с предлагаемой им революцией в логике.
М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.
Книга – дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта.
Автор книги профессор Георг Менде – один из видных философов Германской Демократической Республики. «Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту» – исследование первого периода идейного развития К. Маркса (1837 – 1844 гг.).Г. Менде в своем небольшом, но ценном труде широко анализирует многие документы, раскрывающие становление К. Маркса как коммуниста, теоретика и вождя революционно-освободительного движения пролетариата.
Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.