Жить из основы Бытия - [24]

Это то, что обычно меня «замещает». Осознанию свойственно всплывать на поверхность. Того, кем я себя считал, нет в поле зрения, – куда бы я ни посмотрел, этой личности с именем и историей Здесь просто нет. Вместо этого я – то, что проявляется.

При условии, однако, что я внимателен. Чаще всего я занят происходящим, поглощен сновидением этой жизни. Но все же Бог остается Богом, так сказать, на заднем плане, неизменно являясь Никем и Всеми, Ничем и Всем. Тот, Кто Я на самом деле, всегда доступен, повсюду и в любое время, ведь Я нахожусь вне времени и пространства. Все, что мне нужно сделать, – это посмотреть, и тогда уже смотрит Он. И чтобы добавить еще остроты к этой и так уже удивительной ситуации, когда Он смотрит, то видит, что смотрит на Себя. Он постигает, что замещает Сам Себя, ибо Он не только Одно в качестве Ничто и Всего, Он осознает, что Он Одно в качестве Ничто и Всего. В христианских терминах, Он – Отец, Сын и Святой Дух-как Одно! [2]

Сегодня я гулял по двору, наслаждаясь солнцем и бодрящим декабрьским воздухом. Это было такое прозрачное и ясное утро, какое обычно наступает после хорошей «продувки» ветром чинук накануне. Внешняя граница двора состоит из двойной ограды с колючей проволокой сверху, но после нескольких лет, проведенных здесь, учишься игнорировать ограды и любоваться видом за их пределами. И какой это великолепный вид! На западе предгорья посылают мне знаки. Я посмотрел Сюда, развернув внимание на 180°, и увидел – действительно увидел,  – что нет ничего, никакой физической вещи, на которую я мог бы притязать. Но что же смотрело? Безусловно, не мои глаза. Это должно было быть Осознавание (что бы это ни было) и, более того, Осознавание, осознающее себя в качестве Осознавания! Я (Осознавание) смотрел и не видел ничего, что можно было бы назвать физическим, – ни глаз, ни мозга, ни головы. Я смотрел и видел только Осознавание).

Это что касается физического. А вот распрощаться с ментальным – совсем другое дело. Проведя всю свою жизнь погрязшим в патологическом чувстве вины, я имел чрезвычайно трепетное отношение к своим эгоистичным убеждениям. Ведь во враждебном мире я был никем (и к тому же крошечным «никем»!). А в случае с чувством вины я мог воображать, что имею право притязать хотя бы на нее. И это я противопоставил миру и, разумеется, стал преступником. Но со временем все это «достало» – я все более убеждался в своей ничтожности, а жизнь казалась все более безнадежной. Все это время я проецировал свои убеждения на других, на сам мир – и они возвращались ко мне бумерангом, чтобы вновь идти по кругу дальше. Этот замкнутый круг стал мною самим, и как бы болезнен и страшен он ни был, выйти из него означало полностью себя уничтожить. Я завернулся, как в кокон, в самое худшее из возможных «я». Я облачился в самую туго завязанную смирительную рубашку и не мог высвободиться.

Все это было до того, как я познакомился с Вечной Философией, недвойственным мистицизмом, который находится в сердце всех основных религий. Часть дозы этого лекарства я получил в группе по ментальному здоровью. Тогда я увидел, что творю; тогда я смог распознать механизм проекции и впоследствии вскрыть свои глубинные убеждения – вранье о себе и о мире, которому поверил с самого детства. Психотерапия научила меня брать на себя ответственность за эти убеждения и перестать проецировать их на других. Психотерапия научила меня заменять новыми (позитивными) убеждениями старые. Психотерапия сказала: «Исправь образ собственного „я“, и все будет хорошо».

Проблема была в том, что мне не нужен был исправленный «я» – я просто хотел со всем покончить! Вечная Философия, в частности буддизм и адвайта-веданта, говорили мне, что я и так не играл во всем этом никакой роли и что я просто этого не знал. А затем Безголовый Путь наглядно продемонстрировал это. Чего я не ожидал, так это осознания того, сколь полно я во всем этом играл. Стоило мне распрощаться со старыми мыслями и чувствами, как я оказался Всем Этим!

Вот как это произошло. Я рассуждал: если нет никакого «я» – а я видел, что его нет, – как эти мысли и чувства могли быть моими? Как они могут характеризовать никого и ничто? Где бы они могли проживать в Осознающем Пространстве, в чистом Вместилище во Мне в качестве Первого лица-Единственного числа? Ведь Здесь в буквальном смысле ничего нет, никакого «места», где они могли бы оказаться, им негде ждать, пока их позовут!

Ответ пришел со временем. Я практиковал Видение, то есть выпроваживал физическое, и чем больше я практиковал, тем больше отпускал свои мысли, пока наконец не стало ясно, что эта ослепительная Пустота в моей сердцевине была лишена не только всего физического, но также и всего ментального, что она предшествовала всем мыслям, чувствам, убеждениям и утверждениям – предшествовала всему.

Но если их не было Здесь в моей сердцевине, если они не «мои», то где же было место этих мыслей и чувств, чему они принадлежали? Ведь их невозможно отрицать; они не иллюзии: хотя они не физические, они, безусловно, «реальны» (настолько реальны, насколько могут быть реальными внешние признаки).