Жилище в пустыне. Изгнанники в лесу - [21]

Мария была всецело поглощена хозяйственными хлопотами, окруженная горшками, кастрюлями, сковородами; она перемывала посуду в прозрачной воде ручья: клубы густой пыли, поднятой фургоном в сухих прериях, плотным слоем осели на всей нашей утвари. На хозяйственный инвентарь нам теперь нечего было жаловаться: сковорода, большой котел, два корыта, супная миска, кофейник, кофейная мельница, полдюжины чашек и целый набор вилок, ножей и ложек – всё вещи, приятные для путешественника в прериях.

Недостатка в топливе не оказалось, и вскоре костер наш весело затрещал. Мария поджарила кофейные зерна на сковородке и размолола их в мельнице. Я подрумянил на вертеле ломти дичи, меж тем как Куджо, нарвав стручков акации, жарил зерна вместо хлеба, так как у нас не было муки. Запасы наши пришли к концу уже несколько дней назад, и мы питались одной только солониной и кофе. Кофе мы расходовали очень скупо, считая его роскошью. Ни сахара, ни сливок, конечно, не было, но мы о них даже не мечтали: все, кому приходилось путешествовать в прериях, предпочитают чистый, беспримесный кофе, без сахара и густых сливок: он лучше подкрепляет. Однако при желании мы могли подсластить наш кофе: следовало лишь взять пример с Франка, который снимал медово-сахарную кожуру со стручков, откладывая в сторону зерна; у него уже накопилась целая тарелка сладкой кожуры. Молодец, Франк!

Большой провизионный ларь был извлечен из фургона; накрытый скатертью, он заменил нам стол. Стульями служили большие камни вокруг ящика. Мы принялись за ароматный кофе и вкусные ломти дичи. Во время завтрака я обратил внимание на Куджо, который долго вращал белками и наконец закричал:

– Хозяин, хозяйка, глядите, что там такое!..

Мы сидели спиной к горе, но обернулись в сторону, куда указывал Куджо. По горному склону передвигались пять красноватых точек с такой быстротой, что вначале мы приняли их за птиц. Лишь через несколько мгновений мы разглядели четвероногих животных; однако эти странные звери так стремительно перепрыгивали с уступа на уступ, что определить их породу не было никакой возможности. Как будто это была разновидность ланей, немного более крупных, чем овцы или козы; но у них были большие загнутые рога. Когда они прыгали с горной площадки на нижний уступ, мы, к удивлению своему, заметили, что они кувыркаются в воздухе, бросаясь вниз головой.

Шагах в ста от того места, где мы находились, было небольшое пологое взгорье; оно круто обрывалось к равнине, возвышаясь над ней футов на шестьдесят. Странные звери поднялись пологим склоном и добежали до кручи. Возле обрыва они остановились как вкопанные, как бы исследуя его. Только тогда мы их хорошо рассмотрели: в лазури четко вырисовывались их грациозные фигуры с длинными загнутыми рогами, почти столь же большими, как сами животные.

Мы предполагали, что круча задержит их дальнейший бег, и я уже взвешивал дальнобойность своего карабина, но внезапно, к нашему изумлению, одно из животных бросилось с кручи вниз головой, ударилось рогами о землю, отпрянуло и, сделав еще одно сальто-мортале, спокойно утвердилось на четырех упругих ногах. Все стадо последовало примеру вожака с ловкостью настоящих акробатов.

Лужайка, на которую они спрыгнули, находилась шагах в пятидесяти от нашей стоянки. Я был до такой степени очарован этим грациозным головокружительным прыжком, что позабыл о карабине, который держал в руках. Животные, со своей стороны, удивились нам не меньше, так как заметили нас не сразу. Громкий собачий лай вывел меня из оцепенения и напомнил быстроногим животным об угрожающей опасности. Они резко повернулись и поскакали в горы. Я выстрелил наудачу. Все мы считали, что порох потрачен даром, так как весь пяток стремительно удалялся в горы, преследуемый собаками. Вначале все они бежали, словно окрыленные, но потом одно из животных начало отставать, как бы отяжелев немного. Четверо скрылись из виду. Но пятый зверь, отбившись от стада, вдруг, изловчившись к прыжку, остановился и, словно игрушка, у которой испортился завод, свалился под гору. Через минуту его уже настигли наши псы.

Куджо, Франк и Генри бросились на подъем и вернулись, таща зверя, растерзанного собаками. Куджо сгибался под тяжестью ноши: на первый взгляд зверь показался величиной с оленя, но, судя по большим узловатым рогам и другим признакам, я узнал в нем аргали, или дикого барана Скалистых гор. По внешности это животное напоминало козу или большого дикого оленя с парой ветвистых рогов на голове. Мы знали, что мясо его съедобно, и в нашем положении брезговать им было нельзя. Тотчас же после завтрака мы с Куджо наточили ножи и, сняв кожу с дикого барана, подвесили его тушу рядом с антилопой. Собаки за свое усердие были вознаграждены отбросами; мы же, любуясь великолепной мясной провизией, висевшей над прохладными водами ручья, вообразили себя окончательно спасенными.

Надо было обдумать, что предпринять дальше. Аргали и антилопа обеспечивали нас мясной провизией по крайней мере на неделю; но какие шансы на возобновление запасов, когда эти подойдут к концу? Весьма небольшие. В самом деле, если даже в окрестностях водятся другие антилопы или бараны, число их должно быть очень невелико, так как кормиться им здесь почти нечем. К тому же этих подвижных животных не так-то легко подстрелить, и наша двойная удача объясняется чистой случайностью. Надеяться на повторение таких случайностей было безумием, и, как люди здравомыслящие, мы обязаны были, не доверяя коварной судьбе, предпринять все от нас зависящее для спасения.