Жилище в пустыне. Изгнанники в лесу - [18]

– Чтобы вытянуть его, потребуется, пожалуй, целая упряжка быков, – заметил, ухмыльнувшись, Куджо.

Я слышал о способе, применяемом индейцами, которые охотятся за армадиллами и очень ценят его мясо, и, решив испробовать этот прием, предложил своему спутнику отпустить хвост армадилла и отойти в сторону.

Опустившись на колени, я взял кедровую веточку и стал щекотать армадилла ее кончиком. Тотчас же мускулы его начали сокращаться, чешуйки кольчуги – отделяться от камня и свертываться. После двухминутной щекотки он, по моим наблюдениям, вернулся в обычное состояние и даже втянул в себя коготки. Я с силой рванул его за хвост, и зверек, ошеломленный неожиданностью, выпрыгнул из дыры и упал к ногам Куджо. Куджо метким ударом топора отрубил ему голову, прикончив его на месте. Убитый армадилл был величиной с кролика.

Мы вернулись к стоянке с топливом для костра, со стручками дикой акации и армадиллом. Жена ужаснулась при виде странного животного, которым я собирался всех угостить. Но со мной было нечто приятное для маленькой Марии и ее подруги Луизы, а именно – сладкая, как мед, кожура собранных мною стручков. Покуда Куджо разжигал костер, мы вынули зерна из кожуры, намереваясь их поджарить.

– А теперь, друзья мои, – произнес Ролф, вставая, – поскольку я уже рассказал вам об этом странном растении, не откажитесь распить кувшин домашнего пива, приготовленного из стручков колючей акации. Покуда вы осматривали плантацию и окрестности долины, я процедил его…

С этими словами плантатор снял крышку с большого кувшина и разлил в наши чашки коричневый напиток.

Мы отведали это пиво и нашли, что вкус его напоминает молодой сидор.

Ролф, между тем, продолжал свое повествование.

Глава XI. Тощий бык

Работа закипела. Мария готовила солонину, которую она собиралась варить со стручками колючей акации в чугунном горшке. К счастью, он был достаточно вместителен, литра приблизительно на четыре. Куджо разводил костер, голубоватый дымок уже поднимался над хворостом; Франк и Генри с девочками с наслаждением сосали сладкие плоды акации, я же возился с армадиллом, собираясь изжарить его на вертеле. Для полноты картины упомяну о лошади, щипавшей сочную траву на берегу ручья, и о собаках. Бедные псы! О них заботились меньше всего. Сейчас они напряженно следили за моими приготовлениями, подстерегая кусочки мяса, падавшие из-под моего ножа.

Вскоре костер уже пылал, солонина со стручками закипала, а армадилл похрустывал на вертеле рядом с чугунным котлом. Еще немного, и все было сварено, изжарено, одним словом – готово.

Только тут мы заметили, что у нас нет ни тарелок, ни стаканов, нет вилок, ножей и ложек. Охотничьи ножи были только у Куджо и у меня. Привередничать было не время: ножами мы выловили из горшка куски мяса и стручки; затем положили все это на чистый плоский камень и ели прямо с каменного подноса руками. С похлебкой мы немало повозились: чтоб охладить чугунок, пришлось погрузить его краем в холодную воду ручья, а когда чугун остыл, Мария и дети по очереди прильнули к нему губами.

Нам с Куджо похлебка была не нужна; у нас было нечто посущественнее.

Вначале я думал, что армадилл достанется мне целиком, но, несмотря на свое отвращение к странному гаду, Куджо, попробовав мясо армадилла, разохотился и несколько раз просил прибавки, так что я уже побаивался за свой ужин.

Во всяком случае, ни дети, ни Мария не решились полакомиться армадиллом, хотя я их уверял с полной искренностью, что вкусом он не уступает самому нежному жареному поросенку. И в самом деле, мясо армадилла во многих отношениях очень близко к поросячьему.

Солнце уже садилось, и надо было позаботиться о ночлеге. Все наши одеяла остались в фургоне, а воздух к вечеру резко свежел, как это часто бывает в соседстве снежных гор. Верхние слои атмосферы быстро охлаждаются вокруг снежного конуса, тяжелеют и просачиваются к подошве горы, вытесняя нижние слои воздуха, более горячие и, следовательно, более легкие. Проспать всю ночь на этом холоде, даже поддерживая пламя костра, было опасно и мучительно.

Я мог вернуться к фургону, от которого нас отделяли какие-нибудь восемь километров, и принести одеяла. Пойти одному или захватить с собою Куджо? Вдвоем как будто лучше: один из нас поедет верхом с грузом одеял и других необходимых предметов. Кобыла наша уже полтора часа блаженствовала, отъелась и напилась и как будто достаточно окрепла. В самом деле, выносливые мексиканские лошадки после самых трудных переходов воскресают удивительно легко, получив воду в пищу. Вполне доверяя силам лошади, я приказал Куджо захватить ее с собой. Куджо накинул ей на шею веревку вместо поводьев. В последнюю минуту я побоялся оставить Марию без взрослого защитника, но жена попросила нас ехать скорее и обязательно вдвоем, уверяя, что, покуда с ней Генри и Франк с их настоящими карабинами, ей нисколько не страшно. К тому же с ней оставались верные псы. Сказать по правде, не страшно было оставлять женщину одну с такими ловкими мальчиками и отличными собаками.

Я посоветовал сыновьям зарядить карабины на случай тревоги, и мы выступили втроем: я, Куджо и лошадь.