Жили-были… - [23]
— Копали! — ответили, не ожидая подвоха, Игорь и братья Спицины.
Тогда мальчишка в очках повернулся к своим и заявил:
— Слышали, а? Они и в прошлом году копали, и в этом хотят! Бабка общая, всенародная, а они захватили её и никого не подпускают. Индивидуалисты! Да что на них смотреть? Пошли, Сева, и всё!
— А вот попробуй, — заявил Тимка и, передав Славе лопату, стал засучивать рукава.
Младший брат посмотрел на старшего и, поплевав на ладошки, тоже засучил рукава.
— Ну-ка, посторонись! — крикнул взъерошенный паренёк из Севкиной команды и пошёл прямо на Игоря.
Игорь не любил драться, он попятился, и тогда, неожиданно для всех, тараторка Наташка выхватила у Луши веник и шлёпнула им по взъерошенной голове наседавшего на Игоря мальчишки. Братья Спицины дали подножку Севке, и началась драка.
— Стойте, стойте, Севка, Игорь! — раздался вдруг крик. К дерущимся бежал, размахивая фотоаппаратом, Петя Азбукин…
После воскресника Ваня и Петя ещё раз рассмотрели плёнку, снятую «Адской машиной».
— Во! Видишь? — показал Азбукин на человека в маске, выглядывающего из ящика.
— Да! — прищурил левый глаз Ваня. — А ты ругал «Адскую машину». Тут, Петька, что-то есть…
— А вот, смотри, — дядя Николай. На этом негативе и на этом. Стоит и думает. А чего бы ему целых полчаса думать?
— Хорошо! — обрадовался Ваня. — С него-то мы и начнём. Не зря он думал. Только, знаешь, надо дипломатично. Подойдём к нему и начнём издалека. О погоде поговорим, о том о сём… А уж потом спросим, о чём он думал. Дай-ка я ещё плёночку посмотрю. Может, мы что подозрительное просмотрели.
— Нет, — протянул ему плёнку Азбукин. — Остальное так себе. Это милиционер привёл Славку домой. Здесь кто-то мусор в ящик высыпает…
Ваня и Петя отказались копать огород бабки Касьяновны совсем не потому, что Ваня пережёг пробки, хотя пробки он действительно пережёг. Пробки что! В доме, где жил Ваня, давно привыкли к тому, что он часто оставляет без света целый этаж. Друзья решили разгадать тайну чёрной маски.
Дворника ребята разыскали во дворе — он ремонтировал метлу.
— Добрый день! Здравствуйте, дядя Николай! — поздоровались они.
— Что, фанеры, наверно, надо? — вместо приветствия спросил дворник. У него все мальчишки двора занимали без отдачи фанеру для выпиливания лобзиком.
— Нет, дядя Николай, мы у вас спросить хотели…
— Не торопись, — дёрнул приятеля за рукав Ваня, и Азбукин перестроился.
— Насчёт погоды, — сказал он. — Как вы думаете, дождя завтра не будет?
— Какой дождь! — ответил дворник и задрал усы к небу. — Не должно.
— Так, так, — промямлил Ваня и посмотрел на Петю.
Петя посмотрел на приятеля и спросил:
— Метлу, дядя Николай, ремонтируете?
— Её, родимую, её… Да вы говорите, зачем пришли?
Петя понял, что дипломат из него не получается, и прямо спросил:
— Дядя Николай, вы нам скажите, о чём вы недавно возле мусорного ящика думали?
— Да всё о том же, — ответил дворник. — Не место ему здесь.
— Кому?! — встрепенулись приятели.
— Да ящику. Теперь новый привезли. Ишь какой красавец! Мы его сегодня за дом поставим, а старый выбросим… Вот и думал.
— А больше ни о чём? — разочарованно спросил Ваня.
Дядя Николай пошевелил усами и отвернулся от мальчишек.
Неудачливые сыщики подошли к ящику, заглянули под крышку. Там, кроме кучки мусора, высыпанного матерью Игоря, никаких улик не было.
— Ладно, — безнадёжно сказал Ваня, — ты как хочешь, а я пойду пробки налаживать…
— Иди, — согласился Петя. — А я потом до этой маски всё равно докопаюсь.
Проводив друга, Азбукин решил пойти к бабке Касьяновне, снять бригаду Игоря за работой, а если удастся, выпытать у бабки, действительно ли она родилась, как и он, двадцать девятого февраля.
Шёл он по улице насвистывая и вдруг увидел драку. Петя, конечно, как и всякий истинный фотограф, сначала её сфотографировал, а потом побежал разнимать ребят.
Севкины друзья подумали, что к Игорю и братьям Спициным идёт подмога, и отступили к забору. На поле боя осталась Игорева бригада и застёгивающий рубашку Сева.
— Эх, вы! — сказал Петя, узнав, в чём дело. — Ну и пошли бы все вместе и копали на здоровье…
Севкины приятели отнеслись к предложению недоверчиво.
— Вас теперь больше, — сказал тот, что в очках. — Задираться будете.
— Да это же Петя Азбукин, а это Игорь, а это Луша. Я с ними вместе в лагере был, и мы никогда не дрались, — успокаивал своих Севка.
— И я никогда не дралась, — заявила Наташка, всё ещё сжимая в руках веник.
Перемирие было установлено, и все направились к бабке. Она уже стояла у калитки и осуждающе поджимала губы.
— А хорошо это? — сказала Касьяновна, когда ребята подошли и собирались обрадовать её своим решением. — Драться-то, говорю, разве хорошо? Людей бы постыдились, фулиганы!..
— Бабушка! — весело и довольно внятно сказала Наташка. — А мы идём вам помогать.
— Картошку копать, — поддержал её Игорь.
— Вон нас сколько! — показал на ребят Сева.
К удивлению ребят, бабка нисколько не обрадовалась, а, наоборот, поскорее захлопнула калитку.
— Драчуны-то! — опасливо отступив во двор, воскликнула бабка. — Да вы мне весь огород попортите! Не нужны мне такие помощники. Идите себе, идите!
Взъерошенный мальчишка бил себя кулаком в грудь и доказывал, что и он хороший, и все хорошие. Наташка назвала Касьяновну «бабусей». Ничего не помогало. Бабка, отыскав во дворе колышек, подпёрла им калитку и, отмахиваясь от ребят, скрылась в доме. Она даже шторки на окнах задёрнула…
