Жили-были… - [20]
Урок пошёл своим чередом. Славка слушал Иду Сергеевну и украдкой разглядывал Бобиного деда. Дедушка этот был весь какой-то кругленький и пушистый, и, если бы не белая редкая бородка, он бы очень походил на своего внука. «Наверно, когда Боба вырастет, — подумал Слава, — он будет такой же». И Славке стало смешно. Так смешно, что он прыснул и зажал рот ладошкой.
Ида Сергеевна укоризненно покачала головой и опять стала объяснять, как из букв складывать слоги. Слава придерживал рот ладошкой и не выпускал оттуда смех до тех пор, пока весь класс дружно не затянул: «Ра-ма». Славка тоже хотел поддержать ребят — и прыснул во второй раз.
— Чужой! — рассердилась Ида Сергеевна. — Сейчас же перестань!
Попробуй тут перестань, когда перестать нет никакой возможности! Славка уткнулся в парту и продолжал смеяться.
Ида Сергеевна подошла к нему и тихо сказала:
— Успокойся, Слава. Что это тебя рассмешило?
— Ида Сергеевна, — захлёбываясь смехом, произнёс Слава. — Выведите из класса или меня, или этого смешного дедушку. Я больше не могу!
И Славку вывели из класса…
Слава и сам понимал, что поступил плохо. А тут ещё все молчат. Нет, никогда ещё не было такого скучного воскресенья в третьей квартире…
Часов в десять утра Анна Фёдоровна и Наташка засобирались. Сегодня в школе проводился воскресник по сбору металлолома, и им пора идти. Первый класс не принимал пока ещё участия в воскреснике, и Славка безучастно смотрел, как Наташка носится со старым платьем, как Анна Фёдоровна заворачивает в газету фартук. Во время этой беготни (вообще-то никто не бегал, кроме Наташки, но казалось, что все суетятся) Наташка выбрала момент и сочувственно шепнула Славке:
— Унастоже выгналиодногомальчика, асейчас онисправился, иты исправишься…
Эти добрые слова только рассердили Славку: «И чего ей надо? Везде суётся!» Он вспомнил, как застал её недавно разглядывающей его тетрадку по письму. Вспомнил, как Наташка ехидно улыбалась, когда он утром, не помыв лицо, тёр его полотенцем. Она, правда, не ябеда, но пришлось назло Наташке вернуться в ванную и помыться, даже с мылом…
Слава походил без цели по квартире и остановился возле маминой фотографии. Она раньше стояла у папы на столе, а недавно Анна Фёдоровна повесила её в столовой. Папа что-то сказал тогда, а Анна Фёдоровна ответила:
— Нет, Вячеслав, пусть она будет с нами. Со всеми. Понимаешь? Пусть смотрит, чтобы у нас всё было хорошо.
Как это — «чтобы у нас всё было хорошо»? Наверно, Анна Фёдоровна ожидала, что Славка обязательно набедокурит?.. Или ещё что?..
Папа читал свежую газету; Слава, привстав на цыпочки, закрыл на маминой фотографии глаза, потом губы — может быть, мама нахмурится. Но она улыбалась — она ведь не знала, что её сын вёл себя неважно. Тогда Славка вздохнул и отправился на кухню. Из окна он увидел, что по двору уже ходят ребята и обшаривают углы и закоулки в поисках всяких «железяк», как выразился недавно Игорь. Сам Игорь тоже суетился во дворе. Там же бегали Петя Азбукин, его сестра Лена и другие ребята.
— Пап, я пойду на улицу?
— Иди, — ответил отец, не поднимая глаз от газеты.
«Побегаю подольше, — подумал Славка, — может, они и забудут».
Но и на дворе не стало веселее. Ребята работали, а Славка стоял и глядел, и от этого было совсем скучно — будто он здесь чужой.
Старшеклассница Лена и её подруги волокли по земле изогнутую тяжёлую трубу.
— Петя! — окликнула брата Лена. — Куда бежишь? Хоть бы помог….
— Благодарю вас, уважаемая сестра, за доверие, — откликнулся Азбукин. — Ваш класс вон уже сколько натаскал — целую гору, а она — помоги! Мне самому собирать надо.
Игорь с неразлучными братьями Спициными тащил старую трёхногую кровать.
— Садись, Славка, — крикнул он. — Прокатим!
Да, плохо чувствует себя человек, когда все работают, а он стоит.
Слава постоял-постоял, да и пошёл по Садовому переулку. Навстречу ему всё время попадались школьники, несли дырявые тазы, куски железа, катили какие-то колёса, а два мальчика торжественно тащили старый самовар.
Возле того самого дома, который строила бригада Егорова, Славка увидел в толпе девчонок Наташку. Девчонки, как муравьи, облепили ржавую батарею парового отопления и то волокли её волоком, то несли на руках. Все они тараторили, и больше всех, разумеется, Наташка.
— Принесём — и сразу на весы! Здесь знаете сколько килограммов!
— Ой, девочки, мы теперь всех обгоним!
— А наши мальчишки… Им ни за что не найти такую тяжёлую…
Вдруг из-за строящегося дома выскочил парень в комбинезоне и окликнул девочек.
— Ай-яй-яй! — сказал он подойдя. — Так не годится. Что же вы ни у кого не спросили и взяли новую батарею?
— Она во дворе валялась, — сказала одна из девочек.
— Даведьонаржавая! — выпалила Наташка.
— Нет, девочки, — возразил парень. — Батарея эта новая. Ржавчину мы удалим, батарею покрасим, и будет она согревать целую комнату. Несите обратно.
Славка засиял — Наташке не повезло. Он, правда, молчал, ничего не говорил поскучневшим девчонкам, но про себя думал: «Так ей и надо. Будет знать…»
Когда девочки, опустившие во время разговора батарею на землю, снова взялись за неё и уже молча понесли обратно, рабочий сказал:
