Жили-были… - [15]
Он даже как-то забыл, куда идёт. Просто шёл и гордился собой. Лишь у самой школы, когда из-за угла донёсся невероятный гомон, а в глазах зарябило от огромной толпы ребят, заполнивших школьный двор, Славка вспомнил всё. Вспомнил и перестал чувствовать под собой ноги. Если бы в правой руке у него не было портфеля, а в левой — букета, Слава обязательно схватился бы за папину руку…
Дальнейшие события разворачивались так стремительно, как будто бы три часа, которые Слава провёл в школе, сжались в один. Не успел Слава по-настоящему испугаться, как увидел, что между ним и папой образовался пустой коридор — с одной стороны его стоит он с такими же, как сам, новобранцами, с другой — папа в толпе отцов, матерей, бабушек и дедушек. С крыльца школы о чём-то говорила высокая женщина, а Слава заметил, что букета в левой руке у него уже нет — то ли он сам его кому-то отдал, то ли его кто-то взял. Слава с удовольствием потряс освободившейся рукой, но она опять оказалась занятой: большая девочка в школьной форме, ласково улыбаясь, подсунула ему под эту руку подарок — тетради и книжки, перевязанные голубой ленточкой. В толпе взрослых мелькнуло лицо отца, и Слава почувствовал себя уверенней. А по живому коридору между взрослыми и школьниками уже бежала девушка в белом фартуке и, подняв руку над головой, звонила в большой звонок.
И вот под ногами у Славки ступеньки: первый класс первый раз входил в школу. Только подумать — первый раз! А потом будет пятый, двадцатый, сто первый. И когда-нибудь Слава Чужой зашагает по этим же ступенькам юношей-выпускником.
Слава обернулся, чтобы ещё раз увидеть отца, но на него налетел Боба Сергунин, пыхтевший сзади, и не дал ничего рассмотреть…
Весь первый урок учительница Ида Сергеевна рассаживала ребят, учила их, как сидеть за партой, как вставать, когда она их вызывает. Славке повезло — его посадили с Бобой Сергуниным, человеком знакомым. А вот многим ребятам пришлось сесть с девочками, и они завидовали Славке и Бобе.
Из всего, что рассказывала учительница, Славку удивило одно: оказывается, все люди — генералы, учёные, придумавшие спутники, писатели, которые сочиняют для ребят книжки, пограничники и даже Гагарин и Титов — тоже когда-то изучали «Букварь». А сейчас его будет изучать Слава…
На первой перемене Славка робел и скромненько стоял у стены. Остальные ребята тоже жались к стенам. Посмотришь на них — и ни за что не поверишь, что эти первоклассники умеют прыгать, носиться и шуметь. Только две девочки отважились: оторвавшись от одной стены, они прошли до другой, да толстый Боба Сергунин ни с того ни с сего начал вдруг кружиться, расставив руки.
Особенно понравилась Славке следующая перемена. Ида Сергеевна вывела весь класс на улицу, и начались игры, такие весёлые, что, когда зазвенел звонок, не хотелось даже возвращаться в класс.
Домой Славка бежал довольный. И когда Лушина мать спросила во дворе: «Ну, что, Слава, понравилось тебе в школе?» — Славка вполне искренне ответил: «Ой, тётя, очень понравилось! Особенно на перемене!..»
Разве можно в такой день сидеть в пустой квартире! Славка бросил на диван тугой портфель и вышел, как и был, в форме, во двор.
Во дворе, как назло, было пусто, даже Илюха не маячил на своём обычном месте на крыше возле трубы. Только совсем незнакомый прохожий, взглянув на Славкину школьную форму и чему-то улыбнувшись, спросил:
— Ну, как, ученик, дела?
— Дела хорошие, — солидно ответил Славка.
Он побродил по двору, заглянул на всякий случай в окно Ивана Васильевича, но подозрительного ничего не увидел. Хотел слепить домик из песка, но, так и не решив, подходит ли это занятие для ученика первого класса, отошёл в сторону. Немного погодя Славка подумал: «А не пройтись ли мне по улице?»
До сегодняшнего дня прогулки за калиткой двора Славке запрещались. Но ведь теперь он самостоятельный человек. А может такой человек пойти куда захочет? Конечно, может. И Славка пошёл.
У калитки он засунул руки в карманы и с независимым видом вышел в переулок. Прохожие понимали, что идёт самостоятельный человек, и никто не окликнул: «Слава, а тебе разрешили выходить за калитку?» Пошёл он не по привычной дороге, по которой ходил с отцом в детский сад, а свернул на главную улицу. И жутко было Славке, и весело — он шёл один!
На углу переулка и большой шумной улицы строился дом. Совсем недавно проходили они здесь с отцом. Тогда в глубоком котловане ворочались неуклюжие экскаваторы. Ковшами, похожими на огромные пригоршни, они загребали землю и, лязгая, сыпали её в кузова самосвалов. Тяжёлые самосвалы вздрагивали и отходили, освобождая место другим. Сейчас на стройке было тихо, лишь переговаривались звонками два больших крана, а работа шла, кажется, ещё быстрее. Каменщики уже возводили второй этаж.
Возле дома останавливались люди. Остановился и Слава. «Здесь работает бригада Егорова», — прочитал он по складам белые буквы на красной доске. Кирпич к кирпичу укладывали девушки и парни, и стена росла прямо на глазах. «Вот весело так весело работать!» — подумал Слава, но тут его отвлёк разговор.
— Алексей Александрович! — воскликнул высокий худощавый человек. — Вы что, тоже в этом доме получите квартиру?
