Жилец - [42]

— Послушайте, — произнес он жестким тоном, совершенно не похожим на его обычную манеру говорить, — Я уже говорил вам, что меня не интересует торжество правосудия, если это торжество заключается в том, чтобы покарать убийцу… Баллантайна. — Он выпалил это имя с лютой ненавистью. — Если что-нибудь из того, что я могу сказать, поможет вам отыскать джентльмена, который называет себя Джеймсом, то я не стану этого говорить. Если бы у меня была возможность пожать ему руку за то, что он сделал, я бы это сделал. Можете не сомневаться.

Настала очередь Маллета проявить спокойствие.

— Очень хорошо, — невозмутимо отреагировал он. — Если ваша позиция такова, я не стану на вас давить. Но, полагаю, вы можете мне сказать, где именно в Сити купили своей билет?

— Ну да, у Роусона на Корнхилле. Там меня знают.

— Благодарю вас. А во время пребывания в Париже вы, как я понимаю, жили у вашей дочери?

— Да. Она живет в Пасси. — И Фэншоу назвал точный адрес.

— Вы отправились туда сразу по прибытии в Париж?

— Нет, конечно. В Париж приезжаешь в столь неудобное время, когда просто невозможно заявиться к кому-нибудь домой, особенно если вас не ждали. Я провел остаток ночи в отеле неподалеку от вокзала. Гнусное, должен заметить, место, но лучшее, что я мог себе позволить. Название забыл.

— Случайно, не отель «Дюплесси»?

— Точно нет — я никогда не слышал такого названия.

Маллет помолчал с добрых полминуты. Потом поинтересовался:

— И это все, что вы намеревались нам сообщить, мистер Фэншоу?

— Это все, что у меня было вам сказать, инспектор Маллет.

— Тогда всего хорошего.

— Всего хорошего. А детективов отзовут?

— Повторяю, я ничего не могу обещать.

После ухода Фэншоу в комнате на какой-то момент установилась тишина. Стенографист собрал свои записи и ушел готовить расшифровку стенограммы. Маллет сидел, уставившись на журнал регистрации приводов на своем столе, машинально теребя себя за усы, глубоко погруженный в раздумья. Наконец повернулся к Франту.

— Ну, и что вы о нем думаете, сержант? — спросил он.

— Явно очень самовлюбленный человек, — ответил тот.

— Самовлюбленный? Гм, да, и даже гораздо более того. Но вы правы, Франт. Действительно, он очень тщеславный человек. Безусловно, тюремная жизнь уязвляла его самолюбие больше, чем что-либо другое. А вам не приходило в голову, Франт, что все убийцы исключительно тщеславны? Им просто необходимо считать, что их собственные интересы или их удобство важнее всего на свете, чтобы оправдать убийство человека.

— Так, значит, вы думаете?..

— Нет, не думаю. Пока, во всяком случае. Ничто из рассказанного Фэншоу не позволяет усомниться в его полной невиновности, и ни одно жюри в Англии не признает его виновным на основе всего этого. Так что в любом случае наши с вами личные мнения не в счет.

— Мое личное мнение, чего бы оно ни стоило, — возразил Франт, — состоит в том, что Фэншоу был в союзе с Джеймсом. И видится мне это так: Джеймс по той или иной причине принимает обличье… Джеймса. Он живет в этом обличье, очень похоже, что начиная с августа — уж точно в течение месяца. Завязывает знакомство с Баллантайном — об этом можно судить по письму в банк. И все это время ждет, когда Фэншоу выйдет из тюрьмы. Снимает дом через старого друга Фэншоу и держит у себя одного-единственного слугу, который в прошлом работал у этого его старого друга. Потом, как только Фэншоу выходит на свободу, заманивает Баллантайна в дом…

— Сначала избавившись от надежного слуги, — подхватил Маллет. — Но зачем?

— Это вполне естественно. Ему не нужно, чтобы в убийство был вовлечен третий человек. Как я полагаю, он мог доверять ему до какого-то предела и знать, что слуга не выдаст его в том, что касается переодевания, но сделать его соучастником преступления — это уже совсем другое дело.

— Ясно. Продолжайте.

— На чем я остановился? Да, он заманивает Баллантайна в свой дом, где уже притаился Фэншоу. Вместе они убивают его, потом порознь покидают это место и отправляются во Францию на одном пароходе, но на всякий случай разными классами.

— Если ваша версия и верна, — вмешался инспектор, — то в ней не принимается в расчет одно довольно странное обстоятельство. Зачем Фэншоу, который вошел в сговор с Джеймсом, чтобы убить Баллантайна на Дейлсфорд-Гарденз, отправляться в Лотбери в пятницу утром и привлекать к себе внимание, угрожая тому в его собственной конторе?

— Возможно, — предположил Франт, — он не знал тогда еще о планах Джеймса. Общаться с заключенным непросто, и, должно быть, лишь позднее в тот день Фэншоу вступил в контакт с Джеймсом и узнал о уже сделанных приготовлениях.

— Мне все это представляется не слишком правдоподобным, прокомментировал инспектор. — По-моему, мы согласились: все, что нами до сих пор обнаружено, указывает на тщательно организованное преступление. Джеймс не стал бы так детально разрабатывать план и ставить себя в такие жесткие временные рамки, если бы не был уверен, что Фэншоу выполнит должным образом свою часть работы. Не забывайте, что срок аренды дома уже истекал, а билеты до Франции были уже куплены. Так что мне кажется, что эти двое поддерживали очень тесный контакт друг с другом, пока Фэншоу находился в Мейдстоне.