Жила ли Дева Мария? - [3]
В то же время начинались работы на полях, и начало их отмечалось соответствующими магическими и прочими обрядами, выливавшимися в специальный праздничный ритуал, в праздник. На почве этих производственных моментов, неразрывно связанных с началом роста среди дождей зелени, присоединением сюда магии и позднейшей мифологии сложился декабрьский праздник рождества и утопления Таммуза.
Ассиро-вавилонская богоматерь Иштар, изображаемая обычно в качестве царицы небесной и богини земледелия — один из первообразов христианской девы Марии.
Рождающийся в декабре и бросаемый в воду, утопляемый сын Иштар есть ничто иное, как рождающаяся из оплодотворенной дождями и половодьем земли растительность вообще, зелень на полях— в особенности.
Праздник этот первоначально не приурачивался к какому-либо определенному числу и только позднее, когда растительный Таммуз был наделен также солнечными чертами, он был закреплен за 25 декабря, — днем зимнего солнцеворота, что обменяется подмеченной еще древними связью жизни растительности с солнечным теплом и светом, — с солнцем. Таким образом рождество Таммуза — этого ассиро-вавилонского умирающего и воскресающего «спасителя» — праздновалось 25 декабря.
Спрашивается, когда же праздновались его смерть и воскресение, ибо таковые праздники, судя по примеру египетской религии, должны были иметься и здесь, в «стране бывшего рая».
Весною там растительность достигает полного своего расцвета, колосья наливаются зерном, луга покрыты изумрудным ковром своих трав, деревья красуются в полном наряде своей листвы. Но дальше картина меняется: под остриями серпов никнет хлебное поле, трава падает под ударами кос, знойное солнце иссушает все, и медленно, постепенно умирает, исчезает растительность. К концу июня Ассиро-Вавилония представляет собою обнаженную страну; в ней замерла растительная жизнь, — умер Таммуз. Это опять — ответственный момент в хозяйственном году вавилонян, почему они его отмечали тоже надлежащими обрядами и праздником смерти растительного божества.
Праздник этот носил скорбный, печальный характер; участники, особенно же участницы его, всячески старались выразить свою скорбь. Они одевались в траурные одежды, наносили себе раны, рвали волосы, причитали, рыдали по умершем. Изображения — статуи его полагались в гробы, и над этими «плащаницами» производились обрядовые «плачи» особыми плакальщицами. Последние произносили специально составленные для этого плачи, причитания, в которых выражалась скорбь богини Иштар по своему сыну и возлюбленному и некоторые из которых приписывались ей. До нас дошло много из этих скорбных сетований, выдающих природу оплакиваемого и его божественной матери. С ними несли и погребали, хоронили в могилы изображения — статуи Таммуза. Таков был его июньский, летний праздник.
Иной характер носил весенний праздник, когда праздновалось воскресение Таммуза из мертвых, — вавилонская «пасха». Падала она на весну, на самый конец марта, — как раз на то время, когда некогда (а иногда и теперь) справлялась христианская пасха. К сожалению, об этом празднике мы знаем так же мало в отношении обрядов, как и о предыдущем. Известно только, что носил он веселый, радостный характер. Статую божества, по-видимому, омывали «святой водой», умащали, одевали в праздничные одежды и выносили из могилы под веселые звуки флейт, при чем все это делали, главным образом, женщины, заменявшие здесь саму богиню Иштар. Вместе с тем, день этот был также днем чествования духов, душ всех умерших вообще, которые, якобы, на него покидали свое подземное царство и выходили на землю.
Итак, Таммуз воскресал весной, в конце марта. Почему?
Потому что именно тогда, к этому времени, в Ассиро-Вавилонии «воскресала» растительность, т.-е. достигала полного своего развития и расцвета, — тогда-то поля покрывались морем колосьев, луга — ковром трав, деревья — зеленью листвы. То был радостный момент для тамошнего земледельца, один из главнейших моментов его трудового года, и недаром с него вавилоняне начинали свой год; праздник Таммуза был у них одновременно и праздником нового года. Больше того, он, справлявшийся 25 марта, был вместе с тем и праздником «благовещения Иштар», ибо, якобы, в этот день она узнала о предстоящем рождении ею сына и зачала его, чтобы родить затем 25 декабря, подобно позднейшей христианской богородице.
Как видим, основные мотивы мифа и праздники Таммуза располагаются по главным моментам жизни нивы, хлебных злаков, вообще растительности и по ответственным моментам производственного года древних вавилонян. Все это говорит о том и за то, что и данный умирающий и воскресающий «спаситель», подобно Озирису, является растительным, «хлебным» божеством.
Весь этот мифологический и культовой материал о Таммузе является, вместе с тем, материалом и об Иштар, — матери и возлюбленной. Думается, не за чем доказывать, что в ее лице, подобно примеру с Изидой, скрывается вавилонская богиня земли, природы и производительного, материнского, женского начала в них. Земля, оплодотворенная декабрьскими водами, порождает растительность нив и лугов; в конце июня она лишается этой растительности и, оголенная, обнаженная, скорбная, как бы горюет по ней скорбью неутешной матери и возлюбленной; весной же она способствует и радуется пробуждению, «воскресению» своего растительного «сына».
