Жил-был народ… - [2]

Однако среди разных еврейских точек зрения есть и присущая автору. Точка зрения эта еврейская, потому что никакой другой у автора нет по определению. Читатель! Восприми это как предупреждение на предмет возможного ущерба твоей соборности и духовности, если ты особо раним или с детства оными предметами ушиблен. Это именно еврейская книга. Точнее, она написана русским евреем с русско-еврейской точки зрения. Поскольку автор – классический еврей империи. Как её ни назови: Российская империя, Советский Союз или Россия.

Его, автора, биография могла бы начаться и на Украине, откуда родом его родители, жена, а также масса друзей и родственников. Но так уж получилось, что родился и всю жизнь прожил он в Москве. Говорит и пишет на русском языке, который для него единственный родной. Воспитан, как все нормальные советские люди, атеистом. И полагает родиной ту страну, где вырос, – то есть СССР. Поскольку в Беловежской Пуще никогда не был и за раздел Союза не голосовал.

Признавая неизбежность и необратимость исторических процессов как таковых, автор в гробу видел попытки навязать ему идиотический оптимизм по поводу этого события, характерный для элиты всех пятнадцати стран, выкроенных из бывшей сверхдержавы. Нет тут для него ничего весёлого. Ну не перебили всех в стране в ядерной войне – спасибо уважаемым бывшим членам Политбюро. Не расстреляли и не посадили бывшего генсека – так это вообще его личная проблема. Однако поскольку автор, согласно новомодной лексике, начал жизнь как «совок», он, с позволения читающей публики, так её и закончит. Для чего вовсе не нужно бегать по митингам с кумачовыми знамёнами и подписываться на газету «Завтра», от которой, как и от её претенциозно-велеречивого создателя, автора, по чести говоря, изрядно тошнит.

Как был автор в Советском Союзе евреем, так он им и остался. Во всех своих бывших, нынешних и будущих ипостасях. Школьника и студента. Комсомольского активиста. Члена руководства еврейского подполья СССР – МАШКИ. Инженера-проектировщика и рабочего горячего цеха завода «Серп и молот». Президента металлургической корпорации или Российского еврейского конгресса. Внештатника МВД и комиссара московского Городского штаба оперативных отрядов. А также главы Института Ближнего Востока. Что означало и в те времена, когда на Старой площади располагался ЦК КПСС, и после, когда его сменила Администрация Президента, несколько простых, как трамвайная шпала, истин. В том числе нижеследующих.

Есть на свете еврейский народ и еврейское государство. В обоих, говоря по чести, как самого автора, так и всех прочих евреев интересовали и интересуют по большей части друзья и родственники. В частности, право свободно общаться с ними – святое. Евреи народ тихий, но семейный до мордобоя. За возможность съездить на юбилей к маме или тёще, позвонить другу молодости и узнать последние новости о том, как там у них всех дела, с непременной демонстрацией фотографий детей и внуков, снесут любые стены. Если их в стремлении реализовать означенную национальную привычку целая советская власть не остановила во времена, когда на КГБ был посажен руководителем не абы кто, а лично Андропов…

А так, если не пытаться вышибить из них исконно еврейское, так всегда пожалуйста. И на трудовой подвиг. И на фронт. И грудью на амбразуру. И в разведку. И на чёртовы кулички. В Заполярье, в горы и пустыню, в джунгли и тайгу, в океан, в дальний поход или в Антарктиду на зимовку. Кому бы оно из нынешних начальников было нужно… Но это отдельная история. Однако выездные визы в нынешней России отменены, а с Израилем вообще безвизовый режим. Так что основные проблемы в отношениях между евреями и официальными властями страны решены.

Опять же религиозные свободы – молись не хочу. Раввинов принимают в Кремле, и президент позволяет себе заглянуть на большой еврейский праздник в синагогу. То же самое можно сказать о высшем военно-политическом руководстве Государства Израиль – оно и в Россию ездит, и у себя отечественных начальников принимает чаще частого. Да и свобода бизнеса в стране, при всей оправданности претензий по поводу запредельной бюрократии и коррупции, имеет место быть. Кому не нравится по этой части Россия, может завести собственное дело в Туркменистане и сравнить результат.

Свобода информации в отечественных пенатах полная – тоже, кстати, немалый хлеб. При всём понимании того, какая в рамках неё лезет изо всех щелей наглая дрянь. Какие жулики и аферисты начинают штамповать свои версии истории, какой морок они наводят на читающую публику и тень на плетень на государственном телевидении – благо эта категория народу на своём «творчестве» немало зарабатывает. Но автор отлично помнит времена, когда всё еврейское вокруг отсутствовало как класс, хотя евреев в стране было пруд пруди. Ноль был. Полный. Об истории и культуре. Религии и языке. Национальной литературе и, что совсем уже ни в какие ворота не лезло, – национальной кухне. И ничего о Холокосте.

И это в СССР, где фашисты перебили больше евреев, чем в любой другой стране мира. Где геноцид был самым жестоким и кровавым в Европе, а в каждой еврейской семье кто-то погиб на фронте, в гетто, в расстрельном рву или в концлагерях. Ни-че-го. Памятники жертвам – исключительно «советским гражданам». Немногочисленные книги о зверствах в концлагерях – с упором на героизм советских военнопленных. Рассказы старших – кто вообще что-то рассказывал. По большей части все они молчали. Упоминали вскользь, без подробностей. Насколько автор понимает сейчас, даже не потому что боялись – в 70-е бояться было уже нечего. Но зачем ворошить