Жиган - [26]

Иван открыл калитку, скрипнувшую несмазанными петлями. Прошел к дому по тропинке, выложенной тесаным камнем. В окнах было темно. Неужели в доме никого? Он согнул указательный палец и осторожно стукнул его костяшкой по оконному стеклу. Потом еще и еще. За окном послышался шорох. Или показалось?

Нет, не показалось. Увидев через оконное стекло неясные очертания лица, Иван произнес:

– Я от Степана Артемьевича. Владельца хутора. Это он дал мне ваш адрес…

Лицо еще какое-то время маячило в окне, а затем пропало. Вернулась зловещая тишина. Иван постоял немного в ожидании и уже собрался повернуть назад, как дверь, скрипнув, приотворилась и он услышал шепот:

– Заходите скорее!

Он метнулся к двери и проскочил в проем. Дверь тотчас закрылась.

– Идите за мной, – схватил его кто-то за руку и потянул за собой.

Первый осторожный шаг, за ним – такой же опасливый – не оступиться бы… Наконец стало немного светлее: из сеней они попали в комнату, одно окно которой, выходящее во двор, было не занавешено.

– Присаживайтесь вот сюда, – послышался шепот. – Значит, вы от Степана Артемьевича?

Голенищев-Кутузов присел и тоже шепотом ответил:

– Так точно.

– Как поживают их сиятельства? Здоровы ли?

– Здоровы.

– Это хорошо…

– А почему вы говорите шепотом? – поинтересовался Иван. – Вы не один? Боитесь кого-нибудь разбудить?

– Я – один, – сказал Иннокентий Самуилович чуть погромче. – Но вы совершенно правы: я очень боюсь.

– Чего?

– Их! Они вылавливают нас и методично и целенаправленно уничтожают. Люди прячутся в горах, на дачах, в маяках и заброшенных причалах, но они находят нас и убивают. Теперь трудно даже представить, что Ялта прежде была райским уголком. Теперь здесь, увы, кромешный ад. Вы, верно, это и сами заметили…

– Заметил, – произнес Иван, вспомнив, как шел по помертвевшему городу, в котором не светилось ни одно окно. – Прошу прощения, а они – это… красные?

– Они – это комиссары… Слуги антихристовы, – пояснил Иннокентий Самуилович. И, выдержав небольшую паузу, добавил: – Так что привело вас ко мне, любезный?

– Мне нужны документы.

– Мандат?

– Нет. Мне нужны документы, удостоверяющие личность. Ну, такие… Настоящие.

– Вам, надо полагать, нужны метрика, вид на жительство, то бишь паспорт, и трудовая книжка как документ от новой власти…

– Наверное, так. Я в этих делах не сильно сведущ.

– Что ж, – после недолгого раздумья сказал Иннокентий Самуилович. – Будут у вас документы. Но они стоят сейчас немалых денег.

– Конечно, – согласился Иван и легонько похлопал себя по нагрудному карману гимнастерки.

– У вас есть где остановиться? – поинтересовался Иннокентий Самуилович.

– Нет, – прямо ответил Голенищев-Кутузов.

– Я так и полагал, – несколько озадаченно произнес хозяин дачи. – Значит, остановитесь у меня, пока я не закончу свою работу. Но у меня будет к вам одно условие…

– Хорошо, говорите.

– Вы никуда не выходите из этого дома и даже не подходите к окнам. Сидите тихо, как мышка.

– Как скажете, – согласился Иван, поскольку ничего иного и не оставалось.

– Будут какие-нибудь пожелания к вашей новой личности? – уточнил Иннокентий Самуилович, оглядывая его.

– Я… не знаю…

– Ясно. Тогда я буду задавать вам наводящие вопросы… И первый вопрос таков: ваше происхождение. С вашей военной выправкой и прочими признаками благородного происхождения крестьянином вам, конечно, не быть, равно как и пролетарием. Записать вас дворянином – значит, собственноручно подписать вам смертный приговор. Стало быть, будете вы из мещанского сословия. Не возражаете?

– Нет, – вынужден был ответить Голенищев-Кутузов.

– Год вашего рождения?

– Восемьсот девяносто седьмой.

– Что касается семейного положения, надо полагать, вы холосты.

– Совершенно верно.

– Хорошо, так и запишем. Теперь касательно рода ваших занятий… Вы собираетесь остаться в Ялте?

– Нет, – ответил Иван.

– А вообще в Крыму?

– Не расположен.

– Вы собираетесь покинуть Крым… А куда намерены поехать?

– Скорее всего, в Петроград.

– Это означает, что надо проехать две тысячи верст с гаком, то есть практически через всю Россию, – в некоторой задумчивости произнес Иннокентий Самуилович. – А потом ваша деятельность будет как-то связана с разъездами?

– Не знаю. Хотя… Вполне возможно.

– Вполне возможно… – повторил за Иваном Иннокентий Самуилович. – Тогда вам следует быть коммивояжером. Разъездной торговый агент для вас – это то, что нужно.

– Пожалуй, – согласился Иван. – А чем я буду торговать?

– Вы – коммивояжер, не торговец, то есть посредник, который действует по поручению своего клиента. А ваш клиент – какая-нибудь малоизвестная компания или товарищество, производящее, к примеру, смазочные масла для швейных машинок, подшипников и прочих трущихся деталей.

– Тогда мне, как коммивояжеру, нужно иметь при себе образцы таких масел для показа их потенциальным покупателям, – резонно заметил Голенищев-Кутузов.

– Совершенно верно, – согласился с ним Иннокентий Самуилович. – У вас определенно коммерческий талант! Вам нужен хоть какой-нибудь багаж, поскольку человек, отправляющийся в долгий путь без багажа, всегда вызывает определенное подозрение, словно он от кого-то или от чего-то бежит. Поэтому частью вашего багажа и будут образцы смазочных масел.