Жгучая ложь - [16]

Тем временем пука попал в затруднительное положение. Он увязал в болоте, а вокруг уже кружили – приближаясь с каждым кругом! – целых три плавника. Конь по-прежнему рвался на запад, но, увы, он сам загнал себя в ловушку. Теперь я видел, что сверкающая стена представляла собой не что иное, как сплошное пламя. Ничего хорошего это не сулило.

Размахивая мечом, я бросился на выручку коню.

– Эй, – закричал я рыбам, – убирайтесь, пока я не искрошил вас в капусту!

Сомневаюсь, чтобы акулы знали, что такое капуста, – уж их-то детенышей наверняка в ней не находят, – однако желания узнать отнюдь не проявили. Они испугались, но и пуку мое появление напугало не меньше. Рванув с места, он устремился прямо к огненной стене.

– Стой! – закричал я ему вслед. – Да стой же ты! Я пытаюсь тебе помочь.

Увы, он рвался вперед, видимо, страшась моего меча больше, чем пламени или акульих зубов. Однако вскоре ему пришлось остановиться, так; силен был исходящий от стены жар. И разумеется, к нему тут же вновь устремились акулы.

Когда самая алчная приблизилась почти вплотную, конь с трудом выдернул из трясины переднее копыто и лягнул ее в морду. Удар был хорош, но три оставшиеся ноги увязли еще глубже. Теперь бедняга не мог сдвинутся с места. Я поспешил к нему, хотя и сам плохо представлял, как смогу его выручить.

Нахальная синяя акула подплыла сбоку и попыталась ухватить пуку, но того, как и в случае с грифоном, выручили цепи. Зубы лязгнули о металл с такой силой, что высекли искры. Рыбине наверняка было больно, и она отпрянула назад, однако не удалилась.

К тому времени подоспел я. Пука и рад бы был удрать, но теперь его прочно удерживала трясина.

– Послушай, пука, – обратился я к коню, – пойми, единственное, что мне от тебя нужно, это доехать на тебе туда, куда я направляюсь. Доставишь меня на место, и я отпущу тебя на все четыре стороны. Может, таскать на спине варвара и не лучшее развлечение, но, на мой взгляд, это предпочтительнее смерти. А здесь тебе не приходится ждать ничего другого. Или утонешь в трясине, или акулы сдерут с тебя шкуру живьем. Может, все-таки предпочтешь путешествовать со мной?

Пука посмотрел на меня так, будто я малость свихнулся. Я сомневался, что он правильно понял мои слова. В Ксанфе живут разные животные, некоторые из них умнее людей, но далеко не все. Многие даже глупее. Но этот пука во время погони выказывал немалую сообразительность.

Ко мне ринулся красный плавник, но я мгновенно отсек его стремительным ударом меча. Болотная вода окрасилась кровью.

Казалось, акулам преподан урок, однако запах крови привлек их, и они стали собираться во множестве. Скоро чуть ли не все болото покрылось разноцветными плавниками – в иных обстоятельствах я счел бы это зрелище красочным.

– Пука, – закричал я, – мы попали в беду!

Я рванулся к коню. Тот попытался отпрянуть, но трясина не отпускала, и мне удалось взобраться ему на спину. Ноги его еще глубже ушли в болотную жижу, зато, когда акулы бросились в атаку, я со своей удобной позиции с легкостью отсек первый же приблизившийся плавник. Остальные бросились на раненого собрата и тут же разорвали бедолагу на части. Вот и верь после этого обещаниям удовлетвориться рукой или ногой. Со второй приблизившейся ко мне акулой я обошелся так же, как с первой, – и точно такой же оказалась ее дальнейшая судьба. Сунулась третья – и с ней произошло тоже самое. Со спины коня-призрака я описывал мечом полный круг, к тому же имел прекрасный обзор, и ни одна акула не могла подобраться к нам незамеченной. Я отрубал плавник за плавником, острые зубы кромсали израненные тела, и вскоре вода вокруг превратилась в кровавую жижу.

Через некоторое время одни акулы погибли, а другие насытились или продолжали пожирать сородичей. Круг плавников распался – мы больше не интересовали хищников. Как я уже говорил, грубая сила, возможно, и не лучший способ решения всех проблем, но в некоторых случаях без нее не обойтись.

От акул мы отбились, но пука погрузился в болото уже по самую шею. Еще немного, и трясина поглотит его с головой. Я должен был найти какой-нибудь выход.

– Послушай меня, пука, – вновь обратился я к коню, – мы не враги. Я хочу тебе помочь. Я спас тебя от акул. Я помог тебе спастись от птицы рух и от грифона. Теперь я хочу вытащить тебя отсюда. Еще не знаю как, но постараюсь что-нибудь придумать. А пока не придумаю, просто стой на месте, не дергайся и, главное, задери повыше голову.

Я слез с коня и встал рядом с ним, обдумывая положение. Может, попробовать вытащить его копыта из трясины одно за другим? Я наклонился, ухватил коня за заднюю ногу и изо всех сил потянул вверх. Увы, все мои потуги были напрасны.

Трясина крепко держала свою добычу. Озираясь по сторонам, я присмотрелся к огненной стене, и отсюда, с не столь уж далекого расстояния, она показалась мне довольно тонкой, скорее не стеной, а завесой, сквозь которую проглядывало что-то находящееся по другую сторону. А если поднырнуть под нее?..

Сказано – сделано. Я закрыл глаза, с головой погрузился в кровавую жижу и поплыл к огненной завесе. Решив, что продвинулся достаточно далеко, я поднялся – и увидел перед собой выжженный лес. Видимо, пламя покинуло это место совсем недавно, сейчас огненная стена находилась за моей спиной. Странное дело – на обугленных деревьях уже пробивались зеленые ростки. Растения были опалены, но не мертвы.