Жгучая клятва сицилийца - [13]

— Синьорина? — Ей улыбался симпатичный молодой человек в мундире. — Вы окажете мне честь пригласить вас на следующий танец?

Харпер заставила себя улыбнуться в ответ и, подав ему руку, прошла на танцпол. Ей было приятно, что хоть кто‑то обратил на нее внимание.

Вьери хмуро наблюдал за Харпер, кружащейся в танце с очередным кавалером, от которых, похоже, у нее не было отбоя. Он не мог больше выносить, что кто‑то другой держит ее в объятиях, касается тонкой талии. Пора положить этому конец. Вьери допил виски и поднялся из‑за стола. Он же дал ей понять, что она весь вечер должна быть рядом, смотреть на него влюбленным взглядом и не болтать лишнего. Вместо этого она покинула его, стоило им оказаться в бальном зале, и флиртует направо и налево.

Его раздражение возрастало. Или это ревность? Он сжал челюсти. Если танцевать, то только с ним. Неужели она умышленно пытается вызвать его ревность? На нее это непохоже. Она казалась ему прямой и открытой девушкой, неспособной на интриги. Но сегодня она переступила черту. Пора напомнить о ее обязанностях. Пробравшись сквозь танцующие пары, он остановился за спиной Ганса Лангенберга, кронпринца небольшого европейского княжества, легонько коснувшись его плеча.

— Прошу прощения.

— Вьери Романо. — Ганс повернулся к нему лицом. — Надеюсь, вы не хотите испортить мне удовольствие.

— Если вы имеете в виду, что я сам хочу потанцевать со своей невестой, тогда да.

— Невеста? — Кронпринц уважительно взглянул на него. — Значит, это правда. Вы все же решили остепениться.

Вьери утвердительно кивнул:

— Я же сказал.

— Снимаю перед вами шляпу, друг мой. Вы сделали прекрасный выбор.

Вьери нахмурился. Почему все твердят ему об отличном выборе, хотя он вообще не делал никакого выбора?

— Не могу притворяться, что не разочарован, — продолжил Ганс. — Я надеялся, что у меня самого будет шанс.

— Уверяю вас, это вряд ли. — Он взял Харпер за талию с чувством собственника. Когда его пальцы коснулись ее обнаженной спины, он недовольно подумал о том, что другие мужчины в танце касались ее точно так же.

— Я и сама могу за себя ответить, — вмешалась Харпер, давая понять, что он себя выдал. Она теснее прижалась к Вьери, чувствуя, как нарастает его возбуждение, которое он тщетно пытался контролировать.

— Ни секунды не сомневаюсь, мисс Макдональд. — Ганс взял руку Харпер и поцеловал, прежде чем официально поклонился и произнес: — Могу я сказать, что польщен знакомством с вами? И если вы вдруг передумаете…

Вьери услышал низкое рычание и понял, что сам издает этот звук. Он угрожающе взглянул на Ганса.

— Держитесь от нее подальше, Лангенберг.

Ганс нахмурился:

— Я не намерен наступать вам на пятки, Романо.

— А вы наступаете на мои.

Оба повернулись к Харпер, которая едва сдерживалась, чтобы не хихикнуть.

Вьери свирепо уставился на девушку. Похоже, она пьяна.

— Вам нужно подышать свежим воздухом, дорогая, — сказал Вьери, крепко взяв ее под локоть.

Они быстро пробрались к выходу и оказались в уединенном внутреннем дворике, где царили тишина и полумрак. Звуки музыки едва доносились из зала, такими толстыми были каменные стены дворца. Высокие стены защищали от ветра, но воздух был холодным. Вьери почувствовал, что Харпер дрожит. Он снял пиджак и накинул ей на плечи. Затем, отодвинув ее на расстояние вытянутой руки, спросил:

— И сколько же вы выпили?

— Не знаю. — Она вздернула подбородок. — Я не считала. А вы сколько?

— К вашему сведению, я трезвый как стекло.

— Правда? — Она сморщила нос. — Как это скучно. — Скинув пиджак, она попыталась его вернуть. — Мне это не нужно. Я привыкла к холодным зимам. Там, откуда я родом, такая погода считается нормальной.

— А там, откуда я родом, — нет. Я не хочу, чтобы вы простудились. — Он снова накинул на нее пиджак.

— Почему вы все время мной командуете? — Харпер отошла и стянула на груди лацканы пиджака. — Тем не менее спасибо, что привели меня сюда. Я провела замечательный вечер.

«Я это заметил», — вертелось у него на языке, но он промолчал. Если она пытается поймать его на крючок, он не проглотит наживку.

— Вам следует благодарить Альфонсо, а не меня. Это его идея.

— Я непременно так и сделаю, когда мы навестим его в следующий раз. Он такой замечательный и щедрый. Все здесь о нем очень высокого мнения.

— Знаю, — проворчал Вьери.

— Грустно сознавать, что он умирает. — Она печально посмотрела на Вьери.

— Все люди смертны, — философски ответил он.

— Да уж.

Вьери наблюдал, как она прошла в центр двора и, запрокинув голову, взглянула на небо.

— Когда умерла мама, нам с Лией сказали, что она стала звездой на небе. Но мы не поверили в это даже тогда. — Она помолчала, пристально всматриваясь в небо. — Но в такую звездную ночь, как сегодня, я думаю, а которая из них она. Глупо, правда?

— Совсем нет. — Он подошел и встал рядом. — Таким образом вы храните память о ней.

Они помолчали.

— Сколько вам было лет, когда она умерла?

— Двенадцать.

— Вы сказали, что это был несчастный случай?

— Да, — еле слышно прошептала она.

— Как это произошло? — Вьери неожиданно для себя захотел узнать подробности. Ему хотелось понять, как это сказалось на жизни молодой женщины.