Жеводанский зверь - [32]

Кавалер внимательно посмотрел в ту сторону; на склонах горы деревья становились редкими, а на вершине ее растительности и вовсе не было; одни голые камни. К несчастью, белое, неподвижное облако закрывало верхнюю часть горы и не позволяло различать человеческих фигур на этом расстоянии.

– Гм, – сказал Легри кавалеру после минутного молчания. – Я думаю, что нашим охотникам не худо бы поторопиться… Тучи, собирающиеся на горе, обещают грозу к вечеру.

Но кавалера не тревожили подобные признаки; у него была другая забота. Он не знал, в какую сторону направить, свои поиски. Вдруг в отдалении послышался выстрел. Он был сделан на горе, в той ее части, что была окутана облаком.

– Это сигнал, – сказал егерь вполголоса, – выстрел барона… Теперь будьте внимательны, начинается охота.

В самом деле, в глубине долины скоро поднялся шум, отдаленный, но все приближающийся, он все нарастал и наконец стал таким, что у всех присутствующих заложило уши. Охотники отправились выгонять зверя из чащи, в которую он спрятался, и гнать его к линии стрелков, менее шумной, но более страшной.

Стрелки замерли, вглядываясь в окружающее пространство и приложив пальцы к куркам, все они молча спрятались за кустами и стволами деревьев, только кавалер и Легри остались стоять посреди прогалины. Егерь с недовольством сказал им:

– Вы не можете оставаться здесь, господа: увидев вас, зверь, может быть, решится воротиться в лес. Мы имеем дело с хитрым животным, которое владеет искусством охоты не хуже нас; спрячьтесь же, или…

– Мы уходим, – сказал Моньяк, – я заметил то место на горе, откуда барон де Ларош-Боассо подал сигнал, и я знаю, где должен искать мою молодую госпожу. Вы идете со мной, мосье Легри, или хотите остаться здесь и попробовать счастья, выстрелив в страшного жеводанского зверя?

Легри заколебался; но, вспомнив настоятельные просьбы своего друга барона, он отвечал:

– Я не оставлю вас! Однако не лучше ли будет…

Повелительное движение егеря прервало их разговор, и они поспешили войти в лес.

Они пошли по узкой тропинке, которая взбиралась на вершину горы Монадьер. Постепенно лес вокруг них делался все более редким, а тропинка – все более крутой. Высокая дубрава заменилась кустарником и хворостом, и наконец путешественники дошли до открытого пространства, откуда могли видеть окрестность на расстоянии в несколько лье. Под ними горы и долины были закрыты кронами деревьев; над головами их возвышалось, как купол, огромное облако, сквозь которое слабо виднелся зубчатый хребет горы.

Пока они поднимались на гору, шум внизу усиливался. Иногда он становился чуть тише, возможно, в такие моменты загонщиков что-то отвлекало или им приходилось пробираться сквозь колючие заросли, мешавшие их музыкальным упражнениям, но скоро шум начинался опять с новой силой. Все это напоминало адскую охоту, которая, по народному преданию, слышится в грозовые ночи в дремучих лесах. Иногда из этого безграничного грохота выделялось соло котлов, иногда можно было различить дуэт бычьих рогов. В общем, от этой музыки мог оглохнуть даже глухой. Зато со стороны стрелков все оставалось спокойно и безмолвно; не раздавалось ни одного ружейного выстрела, ни малейшего крика. Без сомнения, зверь, если только он не убежал дальше, инстинктом, присущим диким животным, угадывал тактику своих врагов и где-то прятался, чтобы не получить пулю.

Де Моньяк и Легри остановились на минуту перевести дух на маленькой площадке, покрытой вереском и черникой; они преодолели почти две трети горы. Тут начиналось облако, к которому беспрестанно присоединялись широкие полосы тумана, поднимавшегося из ущелий.

На четверть лье ниже был крайний пункт леса и виднелся притаившийся в куче дрока, последний стрелок линии. Кроме этого единственного неподвижного стрелка, на горе не было никого. Догадаться, в какую сторону направились барон де Ларош-Боассо и графиня де Баржак, было нельзя.

Вдруг слабый звук человеческих голосов раздался из тумана. Кавалер с живостью обернулся и, указывая на склон горы несколько выше того места, где они находились, поспешно сказал:

– Сюда! Я забыл овраг Вепрей, где находится хижина Жанно… Мы найдем их там, потому что я услышал голос моей госпожи.

И он начал подниматься на гору с самой большой скоростью, на какую был способен.

– Куда вы меня ведете? – спросил Легри, с трудом успевавший за ним.

– Вы увидите… Они там, говорю я вам.

Скоро они очутились на краю оврага, который снизу был почти незаметен, но теперь разверзся у их ног, как бездна. Он казался образован дождевой водой, скатывавшейся со склонов горы Монадьер, и дно его было устлано обломками скал. Однако покатость скатов, поросших вереском, позволяла спускаться без затруднения. Легри удивился тому, что какой-то человек осмелился устроить себе жилище в таком месте. На противоположном берегу был вход в пещеру, вырытую под скалой. Перед входом стояла ограда из стволов деревьев, в которой была прорублена дверь и два маленьких отверстия, служивших окнами. Заброшенность этого жилища, устроенного так далеко от мест, обычно посещаемых людьми, бросалась в глаза. Легри внимательно рассматривал это необычное строение, более похожее на берлогу медведя, чем на жилище человека. Но звук голосов, поразивший его, послышался снова, на этот раз он как будто исходил из таинственного жилища.