Жестокий мир мужчин - [38]

Мы медленно шли по улице, и я испытывала чувство неловкости. С Татьяной мы никогда не были близки, и сейчас начать разговор по душам – дело нелегкое. Ее неожиданное появление слегка обескураживало. Словно она стояла на троллейбусной остановке и поджидала меня. Что за чушь лезет мне в голову?

Я осторожно разглядывала идущую рядом женщину. Не окликни она меня, вряд ли бы я ее узнала. Толстая, неряшливая баба лет сорока в нелепом цветастом платье выше колена, которое больше бы подошло юной девушке. В ушах длинные кожаные серьги, такой же браслет, а к ним бусы из яшмы. Для тридцатиградусной жары трудно придумать наряд диковиннее.

– Вы действительно искали меня? – спросила она, неожиданно останавливаясь.

– Конечно. Дело вот в чем: я никогда не верила в то, что Андрея убил мой муж. А теперь события разворачиваются так, что подтверждают его непричастность к этому. Илья не убивал.

– Вы хотите узнать, кто же убийца? – усмехнулась она.

– Хочу. По-моему, в этом нет ничего странного.

– Конечно, нет. Я вас прекрасно понимаю. Тем более что ваш Илья действительно никого не убивал.

Теперь пришла моя очередь замереть посередине дороги.

– Да-да, я знаю, – кивнула Татьяна в ответ на мой взгляд. – Я ходила к следователю, но никто не хотел меня слушать. Даже на суд не вызвали свидетельницей. Для них все было ясно. Конечно, ведь я не могла объяснить, как он все это проделал…

– Кто? – спросила я.

– Господи, Гаврилов, конечно. Кто же еще?

– Вы имеете в виду Александра Гаврилова? – уточнила я.

– Разумеется. Блистательного, неподражаемого, гениального. У нас любят раздавать такие определения налево-направо. А что за ними?

«Зря я сюда приехала, – тоскливо подумала я. – Гаврилов прав, она сумасшедшая».

– Вы меня слушаете? – нахмурилась Татьяна.

– Разумеется, – ответила я, прикидывая, как половчее от нее отделаться, и напомнила: – Мне казалось, что Гаврилов с Андреем были хорошими друзьями.

В ответ она зло фыркнула.

– Вам казалось, Андрею казалось, всем казалось. Только я видела этого человека насквозь. Его злобную зависть, это постоянное желание принизить чужой талант.

«Мама моя, она и вправду сумасшедшая», – решила я и вздохнула. Таких дамочек обычно не переслушаешь. Угораздило же нарваться.

– Андрею нужно было время, – продолжала она вещать. – Сейчас бы его талант раскрылся по-настоящему…

– Вы всерьез считаете, что это так? – попробовала я внести ясность. – Вы хорошо относились к Андрею, а когда человек тебе близок и дорог, трудно объективно оценить его способности.

– Я в него верила, – грустно сказала Татьяна. – Я верила. И если бы… если бы я была рядом, если бы только он этого захотел… Извините. – Она отвернулась, а я окончательно растерялась. Уйти было неловко, а то, что время я трачу впустую, стало совершенно ясно.

Все-таки я попробовала вернуть разговор к интересующей меня теме.

– Вы сказали, что еще тогда были уверены, что Илья не убивал. Почему?

– Потому что я видела настоящего убийцу, – удивилась она.

Кажется, я вытаращила глаза.

– Вы? Видели?

– Да. И пыталась рассказать об этом в милиции. Только меня никто не хотел слушать.

– Я вас слушаю с большим вниманием, – торопливо заверила я. – Кого же вы видели?

– Гаврилова, разумеется.

– Вы видели в ту ночь Гаврилова в доме Андрея? – уточнила я, силясь понять, что, черт возьми, происходит: то у меня не было ни малейшей зацепки, позволяющей выйти на убийцу, то претенденты стали возникать один за другим. – Вы не могли бы рассказать об этом поконкретней?

– Все очень просто. Я следила за ним. Я имею в виду Андрея. У него был роман с этой девицей, Наташей. Помните ее: королева красоты… Господи, даже самые умные мужчины в сущности дети. Обожают красивые игрушки. Крашеная стервозная девица с оловянными глазами. Андрей увлекся. Я знала, что это не продлится долго, такое и раньше случалось, он влюблялся, пылал страстью, а потом понимал, что это вовсе не так серьезно, как ему казалось вначале, и возвращался ко мне. Все великие художники грешили непостоянством. Я относилась к этому с пониманием. И все же… знаете, как бывает… Они расстались, она, конечно, сразу же нашла замену Андрею и не придумала ничего лучшего, как кинуться в объятия его друга. Вы, наверное, знаете, она ушла к Гаврилову. А потом… что-то у них произошло и… я снова застала ее в студии Андрея… В общем, это было ужасно, и я… я, кажется, ее ударила, а Андрей выгнал меня. На следующий день мы обсудили ситуацию, и он поклялся, что ноги этой девицы в его доме больше не будет. Я всегда ему доверяла, но… Я тогда поздно возвращалась домой, ехала в троллейбусе, смотрела в окно и вдруг увидела ее. Она шла по направлению к дому Андрея. Я выскочила из троллейбуса на первой же остановке и кинулась к нему. Свет в его окнах не горел, я устроилась во дворе напротив и стала ждать. Ничего не происходило. Я хотела подняться к Андрею, но он мог решить, что я ему не доверяю. Я еще некоторое время подождала и пошла домой. Свернула к остановке и вдруг услышала голоса. Очень громкие, я… спряталась, то есть я просто отошла поближе к кустам и увидела их: Гаврилова и девицу. Они ссорились, он тащил ее за руку и кричал, она тоже кричала.