Жестокий мир мужчин - [26]

Дымов заказал себе бизнес — ланч. Кира же попросила принести овощное рагу, салатик из моркови и стакан апельсинового сока. Дымов с недоумением смотрел на тарелки, которые поставил перед ней официант.

— Неужели этим можно наесться, — невольно вырвалось у него.

— Сейчас пост, вы разве не знаете. — Кира укоризненно посмотрела на своего спутника.

Дымов чуть не поперхнулся. В это время он с аппетитом откусывал кусок телячьей отбивной.

— А что вы всегда его соблюдаете? — с интересом уставился он на Киру.

— Всегда и очень тщательно, — Кира принялась за салат.

— Не представляю, как можно обходиться без мяса, это так сложно…

— Это не самые большие сложности поста, поверьте, — усмехнулась Кира.

— Да? Есть еще и другие? — удивился Дымов.

— Гораздо сложнее удерживать в узде не тело, а разум, — ответила Кира.

— И вам это удается? — поинтересовался Дымов скорее из вежливости. Их беседа ушла от интересующей его темы совсем в другую сторону, и он ждал удобного момента, чтобы вернуть разговор в нужное ему русло.

— Похоть ума гораздо труднее укротить, чем похоть тела. И первостепенная задача поста справиться именно с этим недугом. Но я справляюсь, — скромно ответила Кира.

— Вы что хотите сказать, что не позволяете себе вольности даже в мыслях? — Только сейчас Дымов осознал, что тотальное постничество Киры может составить угрозу для их плана.

— Я загрузила свою голову мыслями о работе. Под завязку. Вениамин Борисович очень надеется на мое ответственное и добросовестное отношение к делу, и я не хочу обмануть его доверие. Я обещала ему, что он во мне не разочаруется. Так что мне в данный момент не угрожают никакие вольности. Вениамин Борисович мне сделал от них прививку.

Дымов ошалело уставился на Киру и даже перестал жевать от неожиданности.

— Что с вами? — забеспокоилась Кира, — Вам сделалось не хорошо?

— Мне хорошо. У меня просто нет слов. Я обязательно передам Вениамину Борисовичу, каким полезным и нужным делом он занимается: сеет в сердцах людей, пардон, головах — вечное, доброе, светлое…

2.

Дымов приуныл. Как ни крути, задачка со всех сторон выходит сложная, можно сказать трудно разрешимая. С одной стороны, как он ни пытался воспламениться хотя бы мало мальским интересом к Кире, пока ничего из этой затеи не получалось. Глядя на нее, перед его глазами всплывали бесплотные образы дам с полотен живописцев махрового средневековья, одетых в неизменно строгие темные платья, с воротниками жабо под самый подбородок и с гладкими волосами, тщательно убранными за уши. С другой стороны сама Кира — это же чистой воды лед. Как можно работать с таким тяжелым материалом, Дымов решительно не представлял. В самом безрадостном состоянии духа и застали его Басов и Герцев, решившие зайти к нему узнать, как продвигается их план по охмурению Киры.

— Ну, что, герой любовник, — Герцев жизнерадостно хлопнул Дымова по спине, — что такой вялый. Похоже, у тебя была бессонная ночь.

— Да, что-то плохо в последнее время спится, — нехотя отозвался Дымов.

— Не вижу блеска в твоих глазах, — пошел в наступление Герцев.

— А откуда ему взяться-то, — Дымов пожал плечами.

— Так полагается после нескушной ночи, — хохотнул Герцев.

Дымов уставился на него непонимающим взглядом.

— Слушай, что она с тобой сделала, а? — развеселился Басов, — по-моему, у тебя до сих пор отходняк.

До Дымова, наконец, дошло, о чем они. Он покрутил пальцем у виска.

— А что? Я не правильно выразился? — ухмыльнулся Басов. — Суть все равно одна. Наш верный соратник, измотанный противником в затяжном ночном бою, нашел-таки в себе силы и пришел отдать свой рабочий долг родному коллективу. Браво, Дым. Твой подвиг тебе зачтется.

— А наша Кира свежа, как майская роза. Я ее только что видел. Ей все нипочем, — доложил Герцев.

— Ну, вот что, хватит! — резко оборвал их Дымов, — ввожу вас в курс дела: никаких ночей, никаких подвигов… ничего этого не было и в помине.

— Вот те раз! — изумился Герцев, — так уже три недели прошло с тех пор, как родина тебя отправила на боевое задание. А ты, оказывается, до сих пор чешешь яйца?

— Хотел бы я посмотреть, где бы у тебя зачесалось на моем месте, — огрызнулся Дымов.

— А что, посмотри. Ты же видел мою новую кошечку, — Герцев стал загибать пальцы. — Познакомились в метро — раз. Поужинали в ресторане — два. А на третий раз я уже в ее постели. Вот и вся арифметика. А на все про все мне понадобилось полторы недели. И то, я считаю, что слишком затянул процесс. Можно было уложиться в три дня.

— Правда, Дым. Ты что-то бойкотируешь директивы партии, — укоризненно покачал головой Басов.

— Да не бойкотирую я! — взорвался Дымов. — Но вы не представляете. Эта Кира… это… это же целина непаханая… эта полная безнадега.

— Ну, ну, не переживай ты так, — по-отечески потрепал Герцев Дымова по плечу, — на любую целину свой трактор найдется.

— Но я не трактор, — дернулся Дымов, — я обычный мужчина. А вот она — настоящий трактор. У нее мысли только о работе. На ней пахать можно днем и ночью. Вот единственная от нее польза. А во всем остальном… — Дымов безнадежно махнул рукой.

— Ты успокойся для начала, а потом мы все вместе еще раз обмозгуем, что делать. — Басов налил в стакан воды и протянул его Дымову.