Жестокие святые - [13]

Рашид сузил глаза. А Малахия склонил голову набок и положил руку на книгу заклинаний.

– Принц? В Транавии принцев, сколько монахов в Калязине, так что уточни, какой именно, – растягивая слова сказал Рашид, хотя на его лице мелькнула тревога.

– Верховный принц, – отрезала Анна.

Париджахан посмотрела на Малахию:

– Верховный принц забрался в глубь Калязина?

«Они не знали», – поняла Надя, почувствовав почти головокружительное облегчение. Транавиец хоть и был опасен, но не служил в войске принца.

– Монастырь вчера сгорел, – сказала Надя, с трудом выдавливая слова.

Воспоминания все еще были слишком свежи.

Париджахан оттолкнула Малахию в сторону.

– Значит, тебе нужно безопасное место, чтобы выждать?

Надя заморгала:

– Что?

– Паридж… – начал Малахия предупреждающим тоном.

Но та проигнорировала его.

– Пойдем с нами, – со всей серьезностью предложила она. – И мы защитим тебя от принца.

Надя встретилась взглядом с Малахией. Париджахан тоже покосилась на него:

– Он не причинит тебе вреда.

Вот только в этих словах не звучало уверенности.

– Я не стану ничего обещать, – пробормотал он.

– А я не желаю иметь ничего общего ни с одним транавийцем, – вставила Надя. – Только если это не убьет их.

– Да, я заметил, – сказал Малахия и пнул ботинком одного из мертвых солдат. – У тебя прекрасно это получается. Она не собирается принимать твое предложение, Париджахан. Так что нам пора.

– Это действительно Верховный принц? – спросил Рашид.

– Кровь и кости, мне следовало бросить вас обоих в той канаве, – огрызнулся Малахия.

Он наклонился и подхватил книгу заклинаний одного из мертвых солдат, а затем направился к деревьям.

Посмотрев на Париджахан, Рашид пожал плечами и отправился за ним.

– На самом деле, – провожая их взглядом, заговорщицки сказала она, – если бы не мы, его бы убили калязинские солдаты. После сражения Рашид потерял сознание в той канаве.

Надя никогда так не нервничала, как сейчас. Она понимала, что в лучшем случае им с Анной удастся пройти еще несколько километров в горы, пока Верховный принц не нападет на их след.

– Ты действительно сможешь защитить нас? – спросила она, когда Париджахан повернулась к ней.

Хотя Наде претила мысль находиться рядом с магом крови, она понимала, что если здесь, в горах, встречались отряды транавийских солдат, то они с Анной могли наткнуться на один из них в любой момент и не факт, что в следующий раз им так повезет. К тому же совершенно не хотелось задумываться, как это повлияет на шансы Калязина победить в войне.

Париджахан кивнула:

– Поблизости есть заброшенная церковь. Мы наткнулись на нее несколько недель назад и постарались обустроить. Правда, она может обрушиться на наши головы в любую секунду, но там хотя бы тепло.

Анна резко выдохнула. Надя покосилась на нее, но та лишь покачала головой.

– И… почему ты это делаешь? Ведь это ты приставила кинжал к моей шее.

– Да, но тогда было очень темно. И к тому же вы помогли нам. А у меня дурная привычка подбирать тех, кто мне помог. – Она улыбнулась одним уголком рта, но стоило ей перевести взгляд на небо, как ее лицо вновь стало серьезным.

Париджахан прекрасно понимала, что это Надя призвала чары. Так что не имело смысла это скрывать. К тому же Наде еще не раз придется возносить молитвы, и как только она это сделает, люди тут же узнают, что в Калязине после тридцатилетнего отсутствия вновь появились клирики.

Ну или как минимум одна девушка-клирик.

Париджахан сжала рукоять кинжала.

– И думаю, именно с вашей помощью мы сможем совершить невозможное.

5

Серефин Мелески

Своятовы Радмила, Нимфадора и Агриппа Мартышевы:

«Тройняшки, благословленные богом Вецеславом, жили в самом центре мрачного Черняевского леса и общались лишь со своим покровителем, пока к ним не вторгся еретик Сергий Коницкий. Он попытался заставить Мартышевых отказаться от их веры, но они не поддались ему. Тогда он убил Нимфадору и Агриппу, а затем выжег половину Черняевского леса. Радмиле удалось сбежать и спрятаться в безопасном месте, где она провела следующие семь лет, общаясь с Вецеславом, а затем выследила Коницкого и сожгла его заживо, как он поступил с ее сестрами».

Житие святых Васильева

На следующее утро Серефина мучило жуткое похмелье. А ведь ему еще предстояло допросить пленника. Он проснулся задолго до рассвета и теперь лежал на соломенном тюфяке поверх каменной плиты, смотрел в потолок и размышлял о своей судьбе.

Если они найдут девушку-клирика в течение ближайших нескольких дней – а он в этом не сомневался, – то вскоре вернутся в Транавию. Серефин уже несколько лет не проводил в Транавии больше, чем несколько месяцев подряд. Все его время занимала война.

Он даже сомневался, что все еще помнил, как быть Верховным принцем, а не генералом-магом крови, возглавляющим армию.

Серефин сел, и тут же в висках застучали молотки, а голову пронзила боль. Застонав, он провел рукой по волосам. А затем натянул мундир и постарался не обращать внимания на то, что во рту стоял такой привкус, будто он всю ночь жевал опилки. Когда Серефин открыл дверь, то тут же увидел, что его отряд чем-то встревожен.

– Ваше высочество, я как раз собиралась разбудить вас, – сказала Остия.