Жестокие игры - [21]

— А куда мы их денем? — обратился за помощью в Максиму.

— Во дворе я видел погреб, — ответил тот. — Мужет быть их туда?

— Не замерзнет?

— Да что с ним сделается, — возразил Запдорожный. — Ему даже полезно слегка остудится. — Он принес из кухни пару вафельных полотенец и тряпку. Полотенцами связал ноги, тряпку затокал в рот. Спросил весело: — У тебя полип нет?

Салигеев что-то замычал в ответ.

— Порядок! — заключил Максим. — Жить будет.

После чего он легко поднял Реваза, положил на плечо, отнес и спустил его в погреб. Туда же мы сбросили труп Сагила и отправились к дому Татиева.

Посреди площади лежал труп Первенцева. Около него толпилась небольшая кучка местных жителей. Мы подошли. По лицу Александра уже ползали огромные жирные мух. На груди лежала табличка на которой по русский с множеством грамматических ошибок было написано: «Он хател убыть нашива Руслана».

— Вот гады! — в сердцах проговорил Максим. На него оглянулись сразу несколько человек и что-то заговорили на своем языке.

Не хватало нам только лишних неприятностей.

— Пойдем, — решительно сказал и схватил Максима за рукав, потащил от толпы.

Подходя к дому Татиева, я молил лишь об одном — чтобы там не оказалось Бахметова. У ворот дома мы были остановлены стражником.

— Нам надо срочно видеть Татиева по очень важному делу, — сказал я.

Он окинул нас с ног до головы подозрительным взглядом, что-то крикнул вглубь двора. Через пару минут полышался голос первого телохранителя Татиева, с которым он никогда не расставался, Серика Бутиева:

— Рощина пропусти, а второй пусть ждет у ворот.

Я вошел во двор, Поднялся на крыльцо. Где был встречен Сериком.

— Пистолет, — требовательно сказал он, протянув руку.

Я достал из наплечной кобуры пистолет, вложил в руку телохранителя.

— Пойдем.

Мы поднялись на второй этаж и вошли в кабинет босса.

Руслан Татев сидел за столом. Был, как всегда, чисто выбрит, внешне спокоен. Лишь к глубине его глаз сквозило беспокойство.

«Ему уже успел доложить обо всем Бахметов», — решил я.

Татиев сказал телохранителю, чтобы ждал за дверь. А когда тот вышел, равнодушно глянул на меня.

— Зравствуйте, Игорь Сергеевич! — проговорил он дежурным голосом. — С чем пожаловали?

Меня удивило, что он назвал меня по имени, отчеству. Меня ему никто не представлял. И за все время моего пребывания здесь мы не обмолвились ни единым словом. Выходит, что он меня каким-то образом отслеживал.

— Здравствуйте, Руслан Мансурович! Вам уже известно о Первенцеве?

— Да. Мне недавно звонил Тагир. Так вы по этому поводу?

— И что он сказал о причинах покушения на вас?

Татиев несколько поморщился оттого, что инициативу разговора я взял в свои руки. После непродолжительно паузы. сказал:

— Бахметов предполагает, что за ним стоит подполковник Кольцов. Тем самым он, якобы. хотел укрепить власть надо мной. Несколько странно звучит, но эта версия заслучивает внимания.

— И вы этому верите.

Татиев раздраженно передернул плечами. Неприязненно глянул на меня.

— Мне кажется, что вы забываетесь, Игорь Сергеевич! Ведете себя как, простите, мент.

— Извините, Руслан Мансурович. Но мое поведение продиктовано обстоятельствами. Вы пробовали связаться с Павлом Ивановичем?

— Бахметов утверждает, что он исчез.

— А я смею утверждать, что Кольцов сейчас томиться у Бахметова в подвале.

Татиев даже растерялся от этих слов. Но тут же справился с волнением. Глаза оживились. стали заинтересованными.

— И вы сможете это доказать?

— Это и доказывать не нужно — стоит только послать своих людей к Бахметову. Я хочу доказать иное, то, что за покушение на вас организовал никто иной, как сам Бахметов. А сейчас пытается свалить вину с больной головы на здоровую.

— И как же вы это докажите?

— Предлагаю прослушать одну магнитофонную запись.

— Что ж, давайте. Интересно, что у вас там.

Я достал магнитофон. Настроил. В целях экономии времени решил дать Татиеву прослушать последнюю запись. Протянул ему наушники.

— Что это? — спросил он, беря их.

— Наушники. Вставьте их в уши. Иначе ничего не услышите.

Когда Татиев выполнил мою просьбу, я нажал на кнопку воспроизведения записи. Все время, пока он слушал, на его лице не дрогнул ни один мускул. Я подивился его выдержки и самообладанию. Наконец, он снял наушники. Спокойно спросил:

— Кто это?

— Правая рука Бахметова — Реваз Салигеев.

— Да. Это его голос, — кивнул Татиев.

— Как видите, если бы не Павел Иванович, то Бахметов бы исполнил задуманное.

Татиев указал на магнитофон. Спросил:

— Как вам это удалось?

— После покушения у Кольцова возникла версия, что исполнителем вашего убийства должен был быть русский и обратился ко мне с просьбой помочь его найти...

— А почему именно к вам? — перебил меня Татиев. — Вы раньше были знакомы?

— Нет. Но я однажды просил его оказать воздействие на вас и Бахметова по отмене казни.

— Значит тот негодяй обязан вам жизнью?

— Лишь отчасти.

— Хорошо. Продолжайте.

— Я сказал Кольцову, что это может быть Первенцев.

— Отчего?

— С полгода назад он здесь убил одного чеченца. Убийство было очевидным. Об их вражде знали многие. Но Бахметов закрыл на это глаза. Более того, — приблизил к себе Первенцева. Вот я и подумал, что лучшей кандидатуры, чем Первенцев, трудно придумать.