Жестокие цинковые мелодии - [54]

Ширина лестничного марша выдавала время постройки здания. Было время — лет сто пятьдесят назад, — когда проживающие в Танфере гномы и огры то и дело затевали бучу. Вот тут-то на помощь и приходили такие лестницы: ни те, ни другие протиснуться по ним не могли.

Да я и сам бы поднялся по такой с трудом.

Бежать от меня через еще один задний выход он не стал бы: опасно оставлять меня наедине с пивом.

Из ведущей с лестницы дверки показался маленький старичок — роста не больше пяти футов. То есть давным-давно он наверняка был выше, но время изрядно высушило его и перекорежило. Сутулился он так сильно, что казалось, будто он горбат. Кожа его имела насыщенный каштановый оттенок и блестела. Я не увидел в нем никаких признаков родственного сходства с барменом, появившимся с лестницы парой секунд позже.

Старичок, шаркая, приблизился ко мне.

— Кого ищешь?

— Бель Звона. Один мой знакомый сказал мне, что тот мог бы дать совет насчет бегов в Д’Гуни.

— Хочешь совета? Пожалуйста. Не делай ставок. — Старичок нахмурился; так, во всяком случае, мне показалось: трудно сказать наверняка, глядя сверху вниз в это безумное сплетение морщин. — Кто надоумил тебя поговорить с ним о жучьих бегах?

Мне не хотелось выдавать Морли, но его имя могло оказаться паролем. А у независимого заклинателя, возможно, имелось несколько имен — по одному на каждый связанный с профессией образ.

— Морли Дотс. А откуда он узнал — не знаю.

— С кем ты должен был поговорить, придя сюда?

Я повторил ему все, что сказал мне Морли.

Старичок глубоко вздохнул и протянул трясущуюся руку за барную стойку. Бармен достал откуда-то снизу коричневую трость, и старичок взял ее.

— Пойдем-ка, парень, пройдемся.

— Ладно. — Я придержал дверь, пропуская его на улицу.

Едва дверь за нами закрылась, как старичок заметно прибавил прыти. Он направился прямиком к «Миру». Не то чтобы на всех парах, но и шаркать перестал.

— Расскажи-ка мне о деньгах, парень.

— Кое-какие могут перепасть и вам.

— И чтоб без шуточек. Мне пора уже на пенсию — на собственный виноградник на склоне Крамаса. — Он имел в виду мифическую гору, где виноград так великолепен, что только богам дозволено пить продукт его брожения.

Мои сомнения в способностях старичка как заклинателя развеялись прежде, чем мы дошли до «Мира». Когда мы прибыли к месту назначения, он сделался на двадцать лет моложе и на четыре дюйма выше. И двигался с соответствующей легкостью и грацией. И надулся, поскольку я не охал и не ахал при виде его преображения.

Мне уже приходилось встречаться с мастерами иллюзии. Блин, да я наполовину обручен с одной рыжеволосой мастерицей иллюзий.

Каковая оказалась легка на помине — она и вся девичья шайка во главе с Аликс Вейдер нагрянули, пока я уходил вербовать заклинателя. Аликс и Хитер терзали несчастного Манвила Гилби.

Мой новый знакомый сделался еще на десять лет моложе и стремительнее и начал издавать негромкое одобрительное мурлыканье.

— Одна или две девицы очень даже ничего.

— Только держитесь подальше от рыжей.

— А что, опасна?

— И занята.

39

— Там лежит несколько драных мешков из-под картошки, — сказал я Гилби. — Один из тех, убитых, укрывался ими, чтобы согреться.

— Подумываете заменить ими ваше пальто? Где это вы такое откопали?

— Нет. Я надеялся, вы поможете мне затолкать в один из них Аликс.

— Всегда к вашим услугам. — Аликс и ему изрядно действовала на нервы.

Не знаю, что это такое на нее нашло. Энтузиазма она излучала вдвое против обычного. Может, пыталась произвести впечатление на старину Беля. Который, кстати, настаивал теперь на том, что его зовут Билл.

Бедняга Аликс. Билл вычеркнул ее из списка после двух минут общения. Вот какую шутку может сыграть с девушкой красота — в особенности, если она одна огненно-страстная дама, а ее спутницы обременены хоть какими-то правилами приличия.

Билл занялся работой. Так он, во всяком случае, сказал, скрываясь в недрах «Мира».

Я выудил из кучи-мала свою ненаглядную.

— Что это вы, девочки, здесь делаете? И что это лично ты делаешь здесь вместо того, чтобы ошиваться на фабрике и делать все для того, чтобы она меня обогащала?

— Право же, мистер Гаррет, что вы такое говорите? И все так романтично! И в каком вы модном пальто! Куда вам еще обогащаться?

— Ну, извини, не могу не настраиваться на романтический лад в твоем присутствии. Мозги, понимаешь ли, разжижаются. И слюноотделение бесконтрольное. И всякая ерунда…

— Не увлекайся, не увлекайся, Мальскуандо. — Она имела в виду легендарного героя-любовника древних времен. Помнится, он соблазнил даже королеву. И ее дочку. Некоторые даже утверждают, что и сына тоже. В общем, король мало обрадовался этому. А это не дело — дразнить короля… если, конечно, вы не соблазнили и его.

— Молчу. — По части комплиментов я частенько попадаю впросак. Впрочем, боль — неплохой образовательный инструмент, и уж Тинни освоила его в совершенстве. Я удивляюсь, как это она до сих пор не сломала меня пополам.

— Иди-ка сюда, Мальскуандо.

Как послушная собачка, я высунул язык и затрусил за ней следом.

Она набросилась на меня, стоило нам оказаться вне поля зрения ее спутниц.

Я даже не успел извиниться не знаю за что.