Жестокая жара - [3]

Никки сунула телефон в карман пиджака.

— Знаю. Но, как бы мне ни хотелось остаться с тобой — поверь, мне этого очень хочется, — нужно на работу.

— Поехали на Гавайи.

— Очень смешно.

— Я не шучу. Просто возьмем и поедем. Мауи. М-м… Мауи.

— Ты же знаешь, что это невозможно.

— Назови хотя бы одну причину.

— У меня очередное убийство.

— Никки, с момента нашего знакомства я твердо усвоил одну вещь: убийство не может помешать человеку весело проводить время.

— Я уже заметила. А как насчет твоей работы? По-моему, тебе сейчас следует писать очередную статью для журнала. Разоблачение коррупции, царящей в коридорах Всемирного банка. Или впечатления о путешествии в компании охотника за бен Ладеном. А может, описание уик-энда на Сейшельских островах с Джонни Деппом или Стингом?

Поразмыслив немного, Рук ответил:

— Если вылетим через несколько часов, успеем позавтракать в Лахайне. И если ты чувствуешь угрызения совести, забудь. Ты заслужила это, два месяца проухаживав за мной.

Не обращая на него внимания, Хит прицепила на пояс полицейский жетон.

— Да ладно тебе, Никки, сколько убийств происходит в этом городе за год, пятьсот?

— Больше — пятьсот тридцать.

— Отлично, это меньше, чем два в день. А теперь смотри: если возьмешь отпуск, и мы неделю проведем на Мауи, ты пропустишь всего штук десять убийств. И вообще, они же не все будут на твоем участке.

— С тобой все ясно, Рук.

Он удивленно уставился на нее:

— Ясно?

— Да. Неважно, сколько у тебя Пулицеровских премий. У тебя мозги шестнадцатилетнего мальчишки.

— Это нужно понимать как «да»?

— Нет, скорее, пятнадцатилетнего. — Никки снова поцеловала Рука, затем скользнула рукой по его бедру. — Кстати, знаешь что? Это стоило того, чтобы подождать несколько месяцев.

И она отправилась на работу.

Место преступления находилось по пути в Двадцатый участок, так что вместо того, чтобы ехать на работу, брать машину и возвращаться обратно, Хит вышла из метро на 72-й и направилась дальше пешком. Саперы из предосторожности перекрыли движение на Коламбус-авеню, и Никки, поднявшись на поверхность около здания «Дакота», увидела кошмарную пробку, растянувшуюся до Центрального парка. Она подумала, что чем быстрее приступит к расследованию, тем быстрее застрявшие здесь водители смогут разъехаться по своим делам, и ускорила шаг. Но все же не забыла о своем ритуале.

Как всегда, приближаясь к месту преступления, детектив Хит подумала о жертве. Сколько бы убийств ежегодно ни совершалось в городе, когда-то давно Никки дала себе клятву, стремиться отомстить за каждую отнятую жизнь. Детектив прекрасно понимала, какое горе смерть причиняла родным и близким погибшего. Для нее это были не пустые слова. Никки пережила подобное много лет назад, когда погибла ее мать. Эта трагедия не только заставила девушку бросить театральный колледж и заняться уголовным правом, но и сделала из нее копа, буквально живущего работой. Прошло больше десяти лет, дело об убийстве матери так и осталось нераскрытым, но Хит продолжала относиться к каждому расследованию как к самому важному делу в своей карьере.

Дойдя до угла 72-й и Коламбус-авеню, она пробралась сквозь толпу зевак; многие держали в вытянутых руках мобильные телефоны и записывали происходящее на видео, чтобы потом выложить в «Facebook». Никки подняла руку, чтобы отогнуть полу пиджака и продемонстрировать жетон полицейскому, дежурившему у барьера; но тот уже узнал движение и кивнул Хит, разрешая пройти. Впереди, в двух кварталах к югу от временного ограждения, мелькали синие огни полицейских машин. Никки могла бы идти прямо по проезжей части, но свернула на тротуар; даже ее, опытного детектива, охватило какое-то неопределенное беспокойство при виде одной из главных городских улиц, пустовавшей в утренний час пик. Тротуары тоже были безлюдны, по ним бродили только патрульные, отгоняя зевак. 71-ю улицу перегородили барьерами, и в нескольких десятках метров за ними прямо перед кирпичным домом, фасад которого немного пострадал от землетрясения, остановилась машина скорой помощи. Никки прошла мимо молодого ясеня, зеленеющего в кадке на тротуаре, и, подняв взгляд, увидела сквозь усыпанные крошечными листьями ветви целые десятки любопытных, высовывавших головы из окон и стоявших на пожарных лестницах. В домах на противоположной стороне Коламбус-авеню тоже виднелись зрители. Никки приближалась к месту преступления, и голоса, доносившиеся из раций в машинах, эхом отражались от стен кирпичных многоквартирных домов.

На центральной полосе стояла машина саперов с бронированным фургоном — на случай, если понадобится что-нибудь обезвредить. Но еще с расстояния двадцати метров Хит по виду саперов из группы чрезвычайных ситуаций догадалась, что угроза взрыва миновала. Она заметила знакомую фигуру: ее подруга Лорен Пэрри в костюме судмедэксперта расхаживала внутри продуктового фургона. Через мгновение Лорен наклонилась, и Никки потеряла ее из виду.

Таррелл и Каньеро, ее детективы, оставили в покое человека, с которым беседовали у пожарной машины, — темнокожего мужчину средних лет в черной трикотажной шапке и длинной зеленой куртке — и направились навстречу Никки.