Жестокая охота - [21]

— Вы че парня трогаете? Валите отсюда.

— Убери руки, — спокойно ответил тот, отступая к своим друзьям.

— Это ты мне говоришь? — Фонарь ощерил свои гнилые зубы и неожиданно ударил наотмашь кого-то из компании светловолосого. — Братва! Костю бьют! — заорал он, тут же отскакивая на безопасное расстояние.

Шайка Фонаря вмиг набросилась на светловолосого и его друзей. Завязалась драка. Случайные прохожие поторопились перейти на другие аллеи — подобные побоища в парке не были редкостью, и им вовсе не улыбалась перспектива быть свидетелями или, что еще хуже, попасть под чью-нибудь горячую руку.

Костя не удержался на ногах и упал. Пытаясь сообразить, что происходит, он, словно слепой щенок, ползал среди дерущихся, время от времени стараясь встать.

Неожиданно из кучи дерущихся вырвался чей-то крик, полный нестерпимой боли.

— Атас! Смываемся! — завопил Фонарь.

И в этот миг сильный удар обрушился на Костю. Уже теряя сознание, он почувствовал чьи-то грубые руки, которые рвали на нем одежду…

8. ОПЕРАТИВКА

Майор Храмов, как почти всегда, был не в духе. Оперативка шла ни шатко ни валко: кто-то из сотрудников докладывал о порученном ему расследовании очередного дела, старательно избегая упоминаний о своих ошибках и просчетах, а майор, которого провести было весьма трудно, хмуро бубнил свои неизменные сентенции, которые в конце концов сводились к тому, что опер-докладчик — баран, а все его изыски — дерьмо и щепки.

Тесленко, до которого никак не могла дойти очередь, изнывал от жары и извечного трепета подчиненного перед начальством. Он а который раз прокручивал в голове весь материал по делу, чтобы не мямлить, когда дойдет дело до доклада, но чувствовал, что это вряд ли удастся — в мозгах творился бедлам.

Наконец Храмов посмотрел в его сторону:

— Ну, что там у вас? Послушаем…

Официальный тон майора не предвещал ничего хорошего, и Тесленко, как и предполагал, понес совершеннейшую чепуху. На удивление, Храмов, хотя и морщился, словно от зубной боли, терпеливо выслушал его до конца.

— И это все? — иронично поинтересовался майор. — Не густо.

— Да уж… — буркнул в ответ капитан.

— Значит, ты настаиваешь, что Кралю брать рано?

— Девка она битая, надежд на то, что “расколется”, у нас маловато. Стоит взять Кралю — и ее подельников днем с огнем не сыщешь.

— Что ты предлагаешь?

— Нужны улики прямые, а не косвенные. Хочу подобраться с другого конца.

— Ну-ну… — поторопил капитана Храмов.

— Ребята из ОБХСС подцепили одного типчика, грузина, с двумя отрезами трико. Того самого трико, из промтоварного магазина.

— Это точно?

— Экспертиза подтвердила.

— Интересно… Что дальше?

— Грузин открещивается от трико, как черт от ладана. Говорит, купил на “толчке”, по случаю. А вот у кого — не знает. Случайный клиент.

— И, конечно же, обрисовал этого “клиента” достаточно подробно…

— Именно. Считает нас за придурков. Я сделал запрос и вчера по спецпочте получил из Грузии данные на этого… трудягу. Так вот, лет семь назад он проходил по одному делу в Кутаиси вместе с Михеем. А нас пытался убедить, что здесь случайно, проездом, и никого в городе не знает.

— Михей… Занятно…

— Еще как занятно. А если учесть, что Михей — барыга Крапленого с давних пор, его особо доверенное лицо, и что в послевоенные годы Валет и Щука были подельниками того же самого Крапленого, то и вовсе интересно.

— Да, узел вяжется тугой… Кто из ныне здравствующих воров, окопавшихся в нашем городе, был связан с Крапленым?

— Кривой и Профессор. Пока удалось установить только Этих двоих, не считая Щуки и Валета.

— Профессор… Хитрая бестия.

— Хитер, — согласился Тесленко. — Голыми руками не возьмешь.

— Как он сейчас?

— Чист. Не подкопаешься. Ковыряется у себя на даче, клубнику выращивает, розы. Торгует на рынке. В общем — пенсионер.

— Хм… — хмыкнул недоверчиво Храмов. — Старо предание… Этот паразит мне в свое время немало крови попортил, так что в его смирение верится с трудом. Небось, и в церковь ходит?

— Угадали, товарищ майор. Вместе со своим братцем, Михеем. Самые примерные прихожане.

— Грехи замаливают?

— Глаза замыливают. Людям и милиции.

— Похоже. Ну а что Кривой?

— Тоже остепенился. Работает в поте лица.

— Кем?

— Грузчиком.

— Кривой — и грузчиком? Ну, батенька, что-то в лесу подохло… И с каких пор?

— Полгода.

— Где?

— В промтоварном, напротив банка.

— Что?! — Храмов даже привстал от возбуждения. — А, черт! Почему я об этом узнаю только сейчас?!

— Выдумаете?..

— Именно! Мать твою… Ах, бараны… — Храмов от злости побагровел, глаза его метали молнии. — Почему вы мне не доложили раньше? Я вас спрашиваю, Тесленко!

Капитан счел за лучшее промолчать — Храмова “понесло”, а в таком состоянии он становился похожим на быка, которого мог остановить только хороший удар шпагой. Себя же Тесленко матадором не считал…

Высказав все, что он думает о Тесленко и других оперативниках, Храмов наконец выдохся. Вытирая покрывшуюся испариной лысину, он спросил, не глядя на капитана:

— Ты инкассатора Федякина проверил?

— Конечно… — осторожно ответил Тесленко.

— Что значит — конечно?! — снова вспылил Храмов, но, похоже, предыдущий взрыв эмоций отобрал у него чересчур много сил. — Рассказывай… — и добавил еще что-то, но тихо, про себя.