Жестокая любовь государя - [32]

Иван иногда останавливался, поднимал девичий подбородок, стараясь заглянуть в глаза, и, узнав, что это не Анастасия, проходил далее. Захарьина стояла предпоследней. Царь увидел ее, когда добрался до середки. Он уже сделал в ее сторону поспешный шаг, но тут же укорил себя. Не годится царю бегать к девке, как отроку безусому! Степенно оглядевшись, Иван увидел, как под его взглядом склонялись к самой земле боярыни, в дальнем углу комнаты огромный кот рвал когтями ковер.

— Кто такая? — спросил государь, остановившись напротив Анастасии.

Девка оробела совсем, не в силах оторвать глаз от пола, а со спины уже раздается грозный шепот боярынь:

— Имя свое говори!.. Имя называй, дуреха!

Девица сумела разомкнуть уста:

— Анастасия я… дщерь окольничего Романа Юрьевича Захарьина.

— Царицей хочешь быть? — спросил Иван.

— Как бог велит, — нашлась Анастасия.

Она вдруг вспомнила о том, как в раннем детстве Блаженный Василий предсказал, что быть ей царицей. Матушка только посмеялась над словами шального, но отец воспринял прорицание на удивление серьезно и с тех самых пор называл малышку не иначе как «моя царевна».

Анастасии вдруг сделалось спокойно — вот оно, сбылось!

— Ишь ты! Бог-то, конечно, богом, только здесь и царское хотение требуется. — И, обернувшись к боярам, государь изрек: — Вот эту в жены беру! Остальных девок более не томить, отправить домой и каждой дать по расшитому платью.

Бояре поклонились Анастасии.

Всегда чудно присутствовать при таком событии: пришла девка, а выходит из хором царица! Боярыни уже нашептывали государевой избраннице:

— Матушка, ты нас своей милостью не забывай. Мы-то первые в тебе царицу разглядели.

Из толпы бояр навстречу племяннице вышел Григорий Юрьевич, которому отныне сидеть ближе всех к царю. Хмыкнул Захарьин на недобрые и завистливые взгляды бояр и произнес в радости:

— Дай же я тебя поцелую, Настенька.

Обхватив племянницу, украл у государя первый поцелуй.

Один за другим бояре подходили к царской невесте, воздавали честь большим поклоном.

— Здравия тебе желаем, матушка. Ты уж не тяни, наследником нас порадуй!

С теми же словами подошел к государыне Шуйский Иван и, глянув в сияющее лицо Григория, понял, что Захарьины надолго потеснили Шуйских.

Анастасия смущалась под всеобщим вниманием, и через густые белила пробивался алый румянец. А когда царь крепко приложился к ее устам, девка растерялась совсем, стала прикрывать рукавом красное лицо.

— А вы, красавицы, не серчайте на меня, — обратился Иван к остальным девушкам. — Видно, за меня так господь распорядился.

— Мы на тебя не в обиде, государь, — нашлась одна из них.

— Тебя как звать-то? — повернулся Иван к девушке.

— Ульяна. Мы на тебя, государь, не в обиде. Спасибо за честь, что во дворец вывел. А добрые молодцы еще на Руси не перевелись, — последовал бойкий ответ.

— Хочешь, мы тебя сейчас замуж отдадим, Ульяна? Чего молодцев добрых по всей Руси искать, когда и в этих палатах сыщутся. Вот хотя бы князь Курбский! Андрей, Ульяну в жены возьмешь? — не то шутейно, не то всерьез спросил Иван. — Видать, баба ладная. Это государь тебе говорит, а он в женах толк знает.

— Государь… Иван Васильевич… — опешил князь. — Так ведь есть у меня уже зазноба. Давеча родитель мой сговаривался о свадьбе, мы еще у тебя дозволения на благословение спрашивали. Ты и разрешил! А то как же мы без твоей воли посмели бы?

— Ну ладно, князь Андрей. Пошутил я. Да и не пойдет за тебя Ульяна, мы ей другого женишка подыщем. Получше! Тебе еще до окольничего расти, а мы ее за боярина сразу отдадим. Ты за Шуйскими сидишь, а я ее женишка рядом с собой усажу. Вот так, Ульяна. А теперь проводите царицу в ее покои и никого к ней без моего ведома не пускайте.

Боярыни под руки подхватили государеву избранницу и повели из Грановитых палат. Если бы Анастасия Романовна посмела оглянуться, то увидела бы, как гнутся твердокаменные шеи родовитых бояр.

— Теперь это твой дом, государыня, — ласково шептали боярыни. — Владей нами! А мы тебе правдою послужим, — уводили боярышни Анастасию через темные коридоры в светлые просторные палаты. — Ты чего плачешь-то, государыня-матушка, радоваться нужно! Может, мы тебя чем-нибудь обидели невзначай? Или не угодили?

— Всем угодили, — утирала слезы Анастасия, — о другом я горюю: как бы батюшка мой обрадовался, кабы узнал, что царицей сделалась. Ведь Блаженный Василий ему об этом говорил, еще когда я чадом была. Да разве возможно было в такое поверить!

— А ты поверь, поверь, родимая! Теперь тебе в царицах ходить!

Царская свадьба

Анастасию Романовну берегли крепко.

У самой двери стоял караул, который не пускал без особого соизволения никого из дворовых, а если и поднимался кто в терем, так входил вместе с ближними боярынями. Верхние боярыни теперь прислуживали невесте государя: принимали у стольников горшки с питием и щами, пробовали варево на вкус — не подсыпано ли зелье — и сами расставляли кубки с питием и блюда с едой на столы.

Анастасии Романовне во время трапезы прислуживали девицы: подливали в кувшин малиновой наливки, в миски добавляли белужьих языков, которые невеста царя особенно любила, да спинки стерляжьи. Любое распоряжение Анастасии выполнялось без промедления, как если бы это было желание самого царя.