Жесть - [4]

– Виноват, господин инструктор!

– Балбес ты, триста пятый. Маховики накачал, а в голову ни капли серого вещества не добавилось. Господин Шульц, надо этим гоблинам еще и для ума таблетку дать.

– Я даю, новейшая разработка на базе глицина…

– Это шутка была, – пробурчал инструктор, прерывая неведомого доктора. – Чего стоишь, триста пятый? Тащи теперь парня к санитарному борту. Сам натворил, сам и работай.

– Выживет? – спросил кто-то еще.

– Просто контузия и пара царапин, господин полковник, – ответил инструктор. – Не извольте волноваться. Эй, на «тройке», грузите этого вместе с остальными. Сколько там получилось?

– Из чистильщиков этот седьмой, – донеслось издалека. – Плюс трое вольных.

– Десять – это хорошо, – сказал доктор, – ровная цифра, достаточно на сегодня.

– Где-то еще лейтенант оставался, – сказал полковник, – этого бойца прикрывал.

– Не будем жадничать, – ответил доктор. – Детекторы никого не определяют. Закопали биомехи вашего лейтенанта, полковник. Отходим.

– Сначала договоримся, доктор Шульц. Первое условие – все должно остаться в строгом секрете.

– Из команды «сто один» выдачи нет, – доктор усмехнулся. – А если никто не вернется, то и некому будет рассекретить нашу операцию.

– Вашу операцию, доктор.

– Нашу, полковник, нашу. Ведь эти семь бойцов ваши люди, значит, ваш вклад в дело трудно переоценить. И недооценить тоже. Подписывайте рапорт, не тяните.

– Хорошо, доктор, я подпишу. Переводите аванс.

– Он уже на вашем счету, проверьте.

– Хорошо, доктор Шульц. Подписываю. Эти семеро теперь числятся пропавшими без вести. Можете увозить.

Сергей почувствовал, как его поднимают, куда-то несут, загружают небрежно, словно посылочный ящик, в какое-то замкнутое пространство и захлопывают за ним дверь. Вернее – люк. За мгновение до погрузки на борт машины у Сергея прояснилось в глазах, и он успел заметить, что запихнули его на носилках в десантный отсек БТР-12. Эта боевая машина всего-то год назад поступила на вооружение Изоляционных сил, и чистильщики пока редко видели ее в деле. Лично Найденов до сего дня только дважды катался на таком аппарате, да и то на броне. Теперь ему выпал шанс попасть внутрь.

В десантном отсеке царила полнейшая темнота. Не горела даже положенная по всем правилам дежурная лампочка. Чтобы хоть как-то исправить это недоразумение, Найденов попытался включить режим ночного видения.

Вживленный в мозг микроскопический компьютер выполнил команду мгновенно. Ночь тотчас превратилась в зеленоватые сумерки. Инфракрасную подсветку обеспечивал источник, вмонтированный в заляпанный грязью боевой костюм, поэтому картинка получилась не очень хорошей, но Сергей увидел все, что нужно.

Инструктор не зря назвал этот борт «тройкой». Так на языке чистильщиков назывались машины, приспособленные для перевозки раненых. «Санитарки», проще говоря. Салон десантного отсека бронетранспортера был трансформирован в так называемую «третью позицию»: почти все сиденья сложены, а на специальных креплениях установлены санитарные носилки. В пять ярусов у каждого борта.

Сергей лежал на верхней полке у левого борта. По правому он насчитал те же штатные пять этажей носилок, и на каждом ярусе лежал человек. У дверей сохранилось одно посадочное место, которое занимал боец в униформе чистильщика, но без погон. На плече у бойца висела санитарная сумка, на поясе – кобура с импульсным пистолетом «Страйк». Явно санинструктор-бионик.

Что ж, выглядело все прилично. Санитарная машина везет раненых в тыл, в госпиталь. Одно беспокоило Сергея: обстоятельства, при которых он здесь очутился. Сознание окончательно прояснилось, и Найденов больше не сомневался, что прикладом по голове некий «балбес» под номером «триста пять» врезал именно ему, Сергею.

Но зачем? Чтобы чуть позже неизвестный полковник списал солдата, как «груз двести», то есть как погибшего. Зачем? Чтобы продать мертвую формально «душу» загадочному доктору Шульцу?

Очень все это выглядело подозрительно и тревожно.

Найденов знал, что всевозможные подлые делишки проворачиваются в Зоне Смерти каждые пять минут. Знал, что продажа тяжелораненых или безнадежных больных, пораженных механической заразой, дело обычное. Однако Сергей никак не рассчитывал оказаться в роли подобного «товара».

К тому же, если не считать сотрясения, которое устроил бойцу «триста пятый», и легкой контузии в результате артобстрела, Найденов не имел особых ранений или повреждений. Идея списать его, как безнадежного, и продать для опытов какому-то Шульцу казалась странной, да и лишенной здравого смысла. Впрочем, искать смысл тоже не имело смысла, извините за тавтологию, думать Найденову следовало о более конкретных вещах. Следовало понять, кто враги и как их победить.

«Шульц! – Сергея вдруг обожгло. – Немец! Из Ковчега! Все, мне конец. Из лабораторий герра Хистера еще никто не возвращался. Но это не главный враг. Главный – свой, тот, что предал. Но почему нас предали?! Зачем? Ради денег? Впрочем, какая разница? Кто враги, понятно, теперь надо придумать, как сделать от них ноги. Хотя и тут все понятно. Один санинструктор – это не проблема, в ухо ему и ходу!»