Жертвы - [62]

Только еще более яркой, почти слепящей. Свечение распространялось на два-три сантиметра вокруг ее лица.

Миллер вымыл руки под краном, включил свет и уставился на снимки. Он не обмолвился с Сюзан ни словом ни об ауре, ни о своем ночном бдении во дворе ее дома. Он только спросил, с кем она живет, и получил ответ, что проживает она в одной квартире со своим парнем — безработным актером. Она была приятно удивлена, что он проявляет интерес к ее личной жизни, но несколько озадачена его настойчивыми вопросами о ее отношениях с этим парнем. Часто ли они ссорятся? Сильно ли он переживает, что она работает, а он нет? Выходит ли он из равновесия от злости? Миллер и сам в конце концов прекратил расспросы, опасаясь, что Сюзан что-нибудь заподозрит, если он будет слишком назойливым.

Он снова посмотрел на снимки и провел указательным пальцем по контуру ауры.

Громкий стук в дверь вывел его из задумчивости. Он повернулся, поставил на стол бутылку с виски, вытер руки о висящее рядом полотенце и направился из кабинета, размышляя, кто бы это мог быть так поздно. В прихожей он замедлил шаг.

Может быть, Райкер?

Нет, резонно подумал он. Зачем ему стучать? Если бы ему нужно было попасть сюда, он мог бы откинуть либо один из дверных замков, либо оконную защелку.

Стук повторился.

Миллер открыл входную дверь, и глаза его расширились от удивления, когда он увидел, кто это был.

— Прошу меня простить, что зашла к вам так поздно, — извинилась Терри Уорнер. — Но есть кое-что, о чем, я думаю, вам следует знать.

Миллер кивнул и хотел улыбнуться, но передумал. Он пригласил ее зайти и пропустил вперед в гостиную. Затем он тоже вошел в гостиную и уселся в кресло напротив нее. Он предложил ей выпить, и она приняла предложение.

— Простите, что отрываю вас. Я знаю, вы сейчас работаете над фильмом, но речь пойдет об убийстве, совершенном вчера вечером. Надеюсь, вы слышали.

Миллер подался вперед в своем кресле.

— Я сегодня еще не читал газет и радио не слушал, — сказал он.

Она стала рассказывать ему об убийстве Майка Гамильтона.

— Боже мой, — пробормотал Миллер, когда она сообщила подробности. — Значит, ваш информатор снова вас предупредил.

Она кивнула.

— И это убийство тоже было совершено по аналогии? — поинтересовался он.

— Да, — подтвердила она. — Парень добирался автостопом, насколько можно судить. Он был избит и затем сожжен, так же, как и жертва Альфреда Артура Рауса. Тот подобрал голосовавшего на дороге и убил его без всякой видимой причины. Рауса повесили в 1931 году.

Миллер покачал головой.

— Зачем копировать чьи-то убийства? — размышлял он вслух. — Понятно, что различные методы затрудняют работу полиции, но это выглядит так ловко и профессионально. И потом, зачем подражать разным убийцам? Почему бы не «взять за образец» какого-то одного?

— Остается надеяться, что он не начнет подражать Чарльзу Уитману, — сказала она загадочно и, заметив недоуменный взгляд Миллера, пояснила: — Это был американец, зациклившийся на оружии. Однажды утром он взобрался на водонапорную башню и за девяносто минут расстрелял восемнадцать человек.

— Вот это да, — мрачно буркнул Миллер.

Терри порылась у себя в сумочке и достала оттуда кассету. Сняв футляр, она перебросила ее Миллеру, который поймал кассету одной рукой и посмотрел на нее с озадаченным выражением на лице.

— Прослушайте ее, — попросила Терри.

Он не стал возражать, а просто подошел к стереоаппаратуре и вставил кассету. Прослушивая заново сообщения, Терри сделала большой глоток из своего бокала. Миллер смотрел на нее в замешательстве.

— Это — убийца, — сообщила она, пока он перематывал ленту назад, чтобы послушать еще раз.

— Почему вы так уверены? — спросил он.

Ей не понравился скептический тон Миллера.

— Потому же, почему вы уверены, что способны различать ауру вокруг жертв убийства, — сказала она с вызовом.

Миллер усмехнулся и извлек кассету.

— Голос вам знаком?

— Проскальзывают какие-то знакомые нотки... — сказала она многозначительно.

— А что говорят в полиции?

— Я еще не обращалась туда. Мой начальник на телестанции хочет, чтобы я по возможности связалась с убийцей. Пусть, мол, продолжает звонить. По его мнению, он захочет встретиться со мной.

— И что тогда? — спросил Миллер, перебрасывая ей обратно кассету. — Труп номер девять?

— Не знаю, — тихо произнесла она, кладя кассету обратно в сумочку.

Наступило долгое молчание, потом Терри, поднимаясь с кресла, сказала:

— Слушайте, я, пожалуй, пойду. Извините меня за беспокойство, которое я вам доставила, но мне хотелось дать вам послушать запись.

Специалист по киноэффектам кивнул и пошел проводить ее до двери. Они обменялись короткими прощальными фразами, и он постоял, глядя, как она вышла и направилась к своей машине. Его силуэт все еще маячил в дверях, когда она отъехала.

Но за ней наблюдали не только его глаза.

* * *

Терри поставила машину на подземной стоянке рядом с лифтом и откинула голову назад на подголовник сиденья. На мгновение она закрыла глаза, слушая, как замирает под низко нависшим потолком подземелья гулкое эхо уже выключенного двигателя. Затем она выпрыгнула из машины и заперла ее. Ее каблучки зацокали по заляпанному мазутом бетону, отдаваясь долгим эхом. Она подошла к лифту и нажала кнопку вызова, глядя на светящиеся цифры у нее над головой, пока кабина лифта опускалась с десятого этажа здания. Лифт остановился на девятом этаже. Потом на шестом. Терри устало потерла глаза, продолжая ждать в угнетающей тишине.