Жертва мистификации - [24]

— Вот трепач! — с недоверием проговорил Анатолий, но в его карих глазах вновь вспыхнула надежда.

— Да что б мне провалиться на этом месте, если вру. Надеюсь, что твой «мавр» на этот раз тебя не подведет?

— Ну это конечно, — заверил Коретников Дмитрия. — Еще бы! Такая женщина! Но ведь на неё надо уйму денег?

— Это уже не мои проблемы. Но только, думаю, игра стоит свеч. Ты видел, какая у вдовы квартирка? Это не квартира, а мечта идиота. А грудь? Да за такую грудь жизнь отдать не жалко. А ты о презренном металле. Стыдно, капитан!

— Так-то оно так. Но вот где достать денег? — вконец опечалился Коретников.

Беркутов невольно усмехнулся. Коретников был таким же легковерным и доверчивым, как его лучший друг Сережа Колесов, — клевал на голый крючок.

«А ведь он сдуру позвонит ей. Точняк, — подумал Дмитрий. Но тут же себя успокоил: — Скажу, что она к нему охладела за это время».

Из подъезда, легок на помине, вышел Колесов. Раскинув руки, потянулся, посетовал:

— Ну и втянул ты меня, Дима, в это дело. Эта Швец заставила выслушать всю историю своей жизни. Вдобавок опоила чаем с вареньем и рогаликами.

— Зато на обед тратиться не надо, — возразил Беркутов. — По делу она сказала что-нибудь новенького?

— Нет. Где-то в шестом часу её разбудила спаниель — запросилась на улицу. Она оделась, вышла и сразу же увидела труп Аристархова. Поднялась к себе и позвонила в милицию. Затем поднялась в тридцать вторую и сообщила о случившемся его жене. Да, Швец отметила, что когда Аристархова открыла ей дверь, то выглядела очень встревоженной, а узнав о смерти мужа потеряла сознание.

— И это все?

— Да, чуть не забыл. Она говорила, что на этой вот скамейке допоздна бесчинствовала подвыпившая молодежь.

— Что значит — «бесчинствовала»?

— Распевали, якобы, песни, что-то кричали.

— И до какого времени все это продолжалось?

— Она точно сказать не может, но примерно до часу ночи.

— Да, тоже самое говорят многие жильцы этого и соседнего подъездов, — подтвердил подошедший во время разговора участковый Забродин.

— Кроме этого, вам что-то ещё удалось выяснить, Павел Ефимович? — спросил Дмитрий.

— Да. Жительница тридцать шестой квартиры Балухтина Варвара Сергеевна сказала, что в половине третьего от подъезда отъехала какая-то машина.

— Она это слышала или видела?

— Поначалу услышала, как заработал мотор. Затем выглянула и увидела, что от подъезда отъехал джип.

— Какой марки?

— Она точно сказать не может, но какой-то большой типа «Лэнд Крузер».

— Он отъехал непоредственно от подъезда или со стоянки?

— От подъезда.

— А когда на скамейке веселилась молодежь этот джип стоял у подъезда?

— Жильцы о нем вроде ничего не говорят, — ответил участковый.

— А вы их спрашивали?

Забродин смутился.

— Нет, специально не спрашивал. Но никто о нем ничего не говорит.

— Ясно. Может быть Балтухина говорила — кому из жителей подъезда этот джип принадлежит?

— Она утверждает, что никому.

— Тогда возможно на нем к кому-то приезжали в гости. Вы это выясняли?

— Выше тридцать шестой квартиры спрашивал. Ответ отрицательный. А ниже... Постеснялся беспокоить людей второй раз. Вы ведь знаете, товарищ майор, какой здесь контингент.

— Ладно, потом решим, стоит ли их беспокоить.

К ним подошел Бушков. Однако, ничего нового к уже известному добавить не мог.

— Что ж, подождем последнего члена нашей могучей кучки, — сказал Дмитрий. — Может, он принесет нам чего-нибудь новенького.

Следователь и судебно-медицинский эксперт наконец завершили осмотр. Подошли к группе оперативников. Труп погрузили на грузовик и увезли.

— Смерть наступила около чатырех часов назад, — сообщил Игорь Олегов.

Беркутов посмотрел на часы.

— Значит, где-то в районе двух-трех часов?

— Выходит, что так. А что говорят сидетели?

— К сожалению, никто из них не видел, как он это сделал, — ответил Дмитрий.

— А с его женой беседовали?

— Да. — Беркутов рассказал о содержании объяснений Аристарховой.

— Все ясно, — заключил следователь. — Типичный случай самоубийства.

— С вашим опытом, вам виднее, — смиренно заметил Дмитрий, чем вновь вызвал краску на лицо следователя. — Осталось только узнать, почему после двух бутылок водки его обуяла страсть к ночным полетам?

— А? Да-да, конечно, — тут же согласился Олегов.

Наконец, появился Борис Щерба. Достал из папки несколько листов с объяснениями, протянул следователю. Пояснил:

— Здесь, значит, такое дело. Свидетель Валерий Семенович Кулик из дома напротив пояснил, что в два часа к этому подъезду подъехал джип то ли «Чероки», то ли «Мерседес». Из него вышли двое мужчин и зашли в подъезд.

— Ну и что? — спросил следователь.

— Нет, ничего, — смутился оперуполномоченный. — Просто, я взял объяснение. Может, пригодится. А ещё ряд свидетелей говорят, что на этой вот скамейке до часа ночи гуляла молодежь. Я тоже это записал.

— Все это несущественно, — заключил следователь, пряча объяснения в дипломат, — и к нашему самоубийству никакого отношения не имеет.

— К вашему определенно не имеет, — не упустил Беркутов случая подколоть следователя.

Тот сделал вид, что не расслышал слов майора. Посмотрел на часы. Обрадованно сообщил:

— Время дежурства закончилось. — Он вновь раскрыл дипломат, достал протокол осмотра места происшествия, постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы, объясниния, перереданные ему Щербой, скрепил все канцелярской иголкой и торжественно вручил участковому. — Отдадите в дежурную часть своего отдела для передачи в прокуратуру Центрального района.